Восстание сипаев. Дьявольский ветер. Как изобретательные англичане расстреливали индусов Полотно русского баталиста расстрел индийского восстания англичанами

Заключавшегося в привязывании приговорённого к жерлу пушки и последующем выстреле из неё сквозь тело жертвы (как ядром , так и холостым зарядом пороха).

История возникновения

Данный тип казни был разработан британцами во время Восстания сипаев ( -1858 годы) и активно применялся ими для умерщвления мятежников.

Василий Верещагин, изучавший применение этой казни перед написанием своей картины «Подавление индийского восстания англичанами» (1884 год), в своих воспоминаниях писал следующее:

Современная цивилизация скандализировалась главным образом тем, что турецкая расправа осуществлялась близко, в Европе, а затем и средства совершения зверств чересчур напоминали тамерлановские времена: рубили, перерезали горло, точно баранам.
Иное дело у англичан: во-первых, они творили дело правосудия, дело возмездия за попранные права победителей, далеко, в Индии; во-вторых, делали дело грандиозно: сотнями привязывали возмутившихся против их владычества сипаев и не сипаев к жерлам пушек и без снаряда, одним порохом, расстреливали их - это уже большой успех против перерезывания горла или распарывания живота. <…> Повторяю, всё делается методично, по-хорошему: пушки, сколько их случится числом, выстраиваются в ряд, к каждому дулу не торопясь подводят и привязывают за локти по одному более или менее преступному индийскому гражданину, разных возрастов, профессий и каст, и затем по команде все орудия стреляют разом.
- В. Верещагин . Скобелев. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. в воспоминаниях В. В. Верещагина. - М. : «ДАРЪ», 2007. - С. 151.

Особый ужас данного типа казни для приговорённых заключался в том, что «дьявольский ветер» неизбежно разрывал тело жертвы на куски, что в свете религиозных и общественных традиций Индии имело весьма негативные последствия для расстреливаемого. В воспоминаниях Верещагина указывается:

Смерти этой они не боятся, и казнь их не страшит; но чего они избегают, чего боятся, так это необходимости предстать пред высшим судьею в неполном, истерзанном виде, без головы, без рук, с недостатком членов, а это именно не только вероятно, но даже неизбежно при расстреливании из пушек. <…>
Замечательная подробность: в то время как тело разлетается на куски, все головы, оторвавшись от туловища, спирально летят кверху. Естественно, что хоронят потом вместе, без строгого разбора того, которому именно из желтых джентльменов принадлежит та или другая часть тела. Это обстоятельство, повторяю, очень устрашает туземцев, и оно было главным мотивом введения казни расстреливанием из пушек в особенно важных случаях, как, например, при восстаниях.
Европейцу трудно понять ужас индийца высокой касты при необходимости только коснуться собрата низшей: он должен, чтобы не закрыть себе возможность спастись, омываться и приносить жертвы после этого без конца. Ужасно уж и то, что при современных порядках приходится, например, на железных дорогах сидеть локоть о локоть со всяким, - а тут может случиться, ни больше, ни меньше, что голова брамина о трех шнурах ляжет на вечный покой около позвоночника парии - бррр! От одной этой мысли содрогается душа самого твердого индуса!
Говорю это очень серьёзно, в полной уверенности, что никто из бывших в тех странах или беспристрастно ознакомившийся с ними по описаниям не будет противоречить мне.
- В. Верещагин . Скобелев. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. в воспоминаниях В. В. Верещагина. - М. : «ДАРЪ», 2007. - С. 153.

Казнь в культуре

В романе Жюля Верна «Паровой дом » индусы собирались казнить полковника Мунро, привязав его к жерлу пушки и выстрелив из неё. Там же присутствуют такие строки:
Мунро, - продолжал набоб , - один из твоих предков, Гектор Мунро, первый раз осмелился применить эту страшную казнь, которая в войну 1857 года приняла такие страшные размеры!
В романе Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада» главный герой, капитан Блад , приказывает привязать пленного испанского кабальеро дона Диего де Эспиноса к жерлу пушки, чтобы заставить сына последнего выполнить свои условия. Сабатини описывает этот эпизод так:
Дон Диего, привязанный к жерлу пушки, неистово вращал глазами, проклиная капитана Блада. Руки испанца были заведены за спину и туго стянуты веревками, а ноги привязаны к станинам лафета . Даже бесстрашный человек, смело глядевший в лицо смерти, может ужаснуться, точно узнав, какой именно смертью ему придется умирать.
На губах у испанца выступила пена, но он не переставал проклинать и оскорблять своего мучителя:
- Варвар! Дикарь! Проклятый еретик! Неужели ты не можешь прикончить меня как-нибудь по-христиански?

Впрочем, казни не случилось: Дон Диего умер от страха почти сразу после произнесения этих слов. Пушка все же выстрелила, но Дон Диего уже был мертв.
Этой казнью заканчивается рассказ Артура Конан Дойла «Как Копли Бэнкс прикончил капитана Шарки».
Казнь «Дьявольский ветер» изображена на картине В. Верещагина «Подавление индийского восстания англичанами» (1884 год) (см. выше).
Казнь сипаев изображена в фильме «Капитан Немо ».
Несостоявшаяся (благодаря стихийному бунту горожан, включая женщин и детей) казнь дьявольским ветром была уготована положительному герою, народному скрипачу, в советском детском фильме «

Ныне не существующая картина находилась в США. По легенде, выкуплена и затем уничтожена англичанами.

Изображение этой казни "цивилизованными" англичанами наделало много шуму. С покаянием у англичан не задалось. Художника обвиняли в неправде, но нашлись свидетели, даже исполнители с воспоминаниями и другие изображения.

Картина повествует о подавлении восстания сипаев в 1857 году. Она стала, как бы сказали сейчас "информационной бомбой". Собственно, это определило её судьбу. Изображения что мне попадались были или тусклого цвета или небольшие по размеру. Только в одной книге посвящённой творчеству наших художников в Индии мне удалось найти приличную по размеру, хоть и монохромную иллюстрацию. Это была книга "Индия в произведениях художников", Государственного издательства Изобразительного искусства. 1955 года издания. На недавней выставке или каталоге её не было. Вот так у нас относятся к покаянию и свободе творчества на Западе.

Это цвет, который как бы есть.

Нам, людям другой цивилизации не понятен ужас этой казни для индийца, но сам Василий Верещагин описывает его так:

Замечательная подробность: в то время как тело разлетается на куски, все головы, оторвавшись от туловища, спирально летят кверху. Естественно, что хоронят потом вместе, без строгого разбора того, которому именно из жёлтых джентльменов принадлежит та или другая часть тела. Это обстоятельство, повторяю, очень устрашает туземцев, и оно было главным мотивом введения казни расстреливанием из пушек в особенно важных случаях, как, например, при восстаниях.

Европейцу трудно понять ужас индийца высокой касты при необходимости только коснуться собрата низшей: он должен, чтобы не закрыть себе возможность спастись, омываться и приносить жертвы после этого без конца. Ужасно уж и то, что при современных порядках приходится, например, на железных дорогах сидеть локоть о локоть со всяким, - а тут может случиться, ни больше, ни меньше, что голова брамина о трёх шнурах ляжет на вечный покой около позвоночника парии - бррр! От одной этой мысли содрогается душа самого твёрдого индуса!

Говорю это очень серьёзно, в полной уверенности, что никто из бывших в тех странах или беспристрастно ознакомившийся с ними по описаниям не будет противоречить мне.

В. Верещагин. Скобелев. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. в воспоминаниях В. В. Верещагина. - М.: «ДАРЪ», 2007. - С. 153.

Это было большое моральное унижение, как и то, что в те времена англичане смазывали дула своих ружей свиным и говяжьим жиром. Первое не нравилось мусульманам, а второе вызывало бешенство у индуистов, в религии которых корова - это священное животное. В принципе, даже само восстание сипаев началось с незнания или даже с неуважения англичанами местных верований. Они поставили в войска сипаев новые ружья патроны которых были как раз смазаны свиным жиром, соприкасаться с которым сипаи как раз не хотели. В последующем, англичане учли эту ошибку, но это было потом.

Это один из фрагментов воспоминаний: - "Командир приказал зажечь запальные огни. "Готов!"Огонь!” и драма была разыграна. Очевидец говорит: "сцена и вонь были непреодолимы. Я чувствовал себя ужасно в конвульсиях и мог наблюдать, как многочисленные местные зрители были поражены-что они не только дрожали, как осины листья, но и изменились в цвете лица. Не было принято никаких мер предосторожности для того, чтобы вытащить людей из дул орудий; в результате зрители были сильно запачканы кровью, и один человек, в частности, получил сильный удар от летящей руки!“"

В осуществлении этой трагедии не было никаких ненужных задержек. Два несчастных существа были отправлены на виселицу с веревками на шее на возвышении под балкой.

Был дан приказ зарядить пушки, и европейские артиллеристы быстро, как думается, поместили по четверти заряда пороха в каждую штуку. Пушки были 9-фунтовые, морды стояли около 3 футов от земли.

Во время этих ужасных приготовлений я с интервалом наблюдал за лицами осужденных, но не мог обнаружить никаких следов страха или волнения в их поведении. Двенадцать человек стояли в глубине, шесть спереди и шесть сзади, спокойные и невозмутимые, не произнося ни слова.

Офицер вышел вперед и, по приказу бригадира, зачитал приговор военного суда, и по его завершении шесть человек, находившихся впереди, под конвоем, подошли к батарее.

В это время над сценой царила смертельная тишина, и, охваченная ужасом, мое сердце, казалось, почти перестало биться.

Прибывшие к орудиям, виновники были переданы артиллеристам, которые, подготовившись с крепкими веревками в руках, схватили своих жертв. Каждый из них, стоя прямо, был привязан к пушке и плотно закреплен, с небольшой спинкой, прикрывающей дуло. И вдруг тишина, царившая вокруг, была нарушена клятвами и криками тех, кто вот-вот умрет. Эти звуки не были произнесены людьми, боящимися смерти, ибо они показывали самое стоическое безразличие, но были давно подавленными высказываниями умирающих душ, которые в горечи своих сердец проклинали тех, кто осудил их на эту позорный конец. Все они изливали на наши головы проклятия; и на их языке, самом богатом ругательствами, они исчерпали весь словарный запас.

«Расстрел мятежных сепаев из орудий», Индия, 1858. (Courtesy Ann S. K. Brown Military Collection, Brown University Library)

Между тем артиллеристы стояли с зажженными портовыми огнями, ожидая приказания стрелять из пушек и отправить сипаев в вечность.

Они все еще кричали и сыпали дождем ругательств, некоторые даже смотрели через плечи и без эмоций смотрели на запалы, которые вот-вот будут применены к запальным отверстиям, когда слово “огонь!"прозвучало от командующего офицера, и часть трагедии была на исходе.

Густое облако дыма, исходящее дул пушек, через которое отчетливо видели некоторые из нас черные головы жертв, поднявшиеся на много футов в воздух...

Артиллеристы снова зарядили орудия, шестеро оставшихся пленных, проклиная, как и их товарищи своих убийц, были привязаны к пушкам, еще один разряд, а затем казнь, подобной которой я надеюсь больше никогда не увидеть, была завершена.

Все это время воздух пропитывался отвратительным, оскорбительным запахом, зловонием, который только те, кто присутствовал на подобных сценах, могут понять - резкий запах сожженной человеческой плоти.

Артиллеристы пренебрегли приставлять подпорки к своим пушкам, так что, как ни страшно говорить, при каждом выстреле отдача отбрасывала назад куски горящей плоти, при каждом выстреле отдача отбрасывала куски горящей плоти, обнажая мужчин и покрывая их кровью и обожжёнными остатками.

Большое скопление туземцев с базаров и города собралось перед домами, и дулами пушек, как я уже говорил, на расстоянии около 300 ярдов, чтобы наблюдать за казнью. При втором выстреле пушки и взглянув перед собой, я заметил, что земля разорвана, и земля отброшена на небольшое расстояние в воздух более чем на 200 шагов. Почти в то же время среди толпы впереди царила суматоха, одни бегали туда-сюда, а другие убегали в сторону домов...

Драма закончилась около шести часов, и, как обычно, даже после похорон или военной казни группа поднялась, и мы отправились обратно в казармы, надеясь вскоре выбить из головы воспоминания об ужасных сценах, свидетелями которых мы стали.

Через два-три часа после нашего возвращения пришло известие о том, что среди толпы зрителей недавней казни, стоявшей перед нами, - один местный житель был убит и двое ранены.

В мятежников стреляют из пушек. В Пешаваре, 40 мятежников встречают свою судьбу в облике старого наказания Великих Моголов за мятеж против британцев. Мятеж представлял для британцев борьбу высшего морального порядка, в защиту которой, как это ни парадоксально, не было проявлено милосердия захваченным повстанцам.

(Картина из Музея Национальной Армии)

Текст из книжки Gregory Fremont-Barnes "Essential Histories The Indian Mutiny 1857-58"

Execution of mutineers at Peshawar

Казнь из пушек, ещё называемая "дьявольский ветер" в Бомбее. 11.28.1857 Иллюстрированные лондонские новости

Исполнение казни в Пешауре. Дуэт оружия Иллюстрированные лондонские новости 10.03.1857

В Британии восстание сипаев подавалось как восстание против белых и христианства. Ужасы войны и жестокости приписывались одной стороне, вместе с рассказами об убийстве англичан, распространялись слухи и иллюстрации и об ужасных и постыдных смертях англичанок. Реакция не замедлила себя ждать.

В церквях Англии темой воскресных проповедей стало отмщение вместо искупления.

В своей книге "Империя. Чем современный мир обязан Британии" Ниал Фергюсон писал об этом времени:

Королева Виктория, чье безразличие к империи из-за восстания сменилось живым интересом, призвала нацию к покаянию и молитве: 7 октября 1857 года был объявлен Днем унижения - не более и не менее. В Хрустальном дворце, этом памятнике викторианской самоуверенности, двадцать пять тысяч прихожан услышали пламенную речь баптистского проповедника Чарльза Сперджена. Это был настоящий призыв к священной войне:

- "Друзья мои, какие преступления они совершили!.. Индийское правительство вообще не должно было терпеть религию индийцев. Если бы моя религия состояла из скотства, детоубийства и убийства, я не имел бы права ни на что иное, кроме повешения. Религия индийцев - это не более чем масса крайних непристойностей, которые только можно вообразить. Божества, которым они поклоняются, не имеют права даже на крупицу уважения. Их вероисповедание требует всего, что является порочным, и мораль требует прекратить это.Чтобы отсечь наших соотечественников от мириад индийцев, меч должен быть вынут из ножен. "

Эти слова были восприняты буквально, когда в районы, охваченные восстанием, прибыли оставшиеся лояльными британцам туземные войска, например гуркхи и сикхи. В Канпуре бригадный генерал Нейл заставил пленных мятежников перед казнью слизывать со стен кровь своих жертв. В Пешаваре сорок человек были привязаны к орудийным стволам и разорваны в клочья: старое наказание за мятеж в государстве Великих Моголов. В Дели, где борьба была самой отчаянной, британские войска не составляли и четверти сил осаждавших. Падение города в сентябре стало оргией насилия и грабежа. Майнодин Хасан Хан вспоминал, что "англичане ворвались в город подобно реке, прорвавшей плотину... Никто не мог чувствовать себя в безопасности. Все здоровые мужчины были застрелены как мятежники". Три принца, сыновья правителя Дели, были арестованы, раздеты и застрелены Уильямом Ходсоном, сыном священника. Он так объяснил этот поступок своему брату, также священнику: :

Я обратился к толпе, говоря, что они были мясниками, убивавшими и надругавшимися над беспомощными женщинами и детьми, и теперь [британское] правительство их наказывает. Взяв у одного из своих людей карабин, я застрелил принцев, одного за другим... Тела были отвезены в город и выброшены в помойную яму... Я собирался их повесить, но когда встал вопрос, мы либо они, у меня не было времени для размышлений.

Как заметил сын Захарии Маколея, наблюдался ужасающий пароксизм мстительности евангелистов: "Отчет о... действиях в Пешаваре... был прочитан с восхищением людьми, которые три недели назад были настроены против смертной казни". "Таймс" требовала, чтобы "на каждом дереве и коньке крыши..» висел мятежник".

Действительно, путь мстителей-англичан был отмечен трупами, которыми были увешаны деревья. Лейтенант Кендэл Когхилл вспоминал: "Мы сожгли все деревни, повесили всех крестьян, плохо обращавшихся с нашими беженцами, так что на каждой ветке... висело по негодяю". В Канпуре в разгар репрессий огромный баньян (он все еще растет там) "украшали" сто пятьдесят трупов. Плоды восстания действительно были горькими.

Никто не может сказать точно, сколько людей погибло во время разгула насилия...

Изображения таких пыток и репрессий распространялись повсюду в Англии. Газеты должны были представить иллюстрацию и информацию об успешном подавлении и наказании «дикарей». Британская пресса успешно вызвала национальные настроения и одинаково эффективно повлияла на британскую потребность в возмездии. Они сделали это с иллюстрациями и рассказами о «дьявольском ветре». Отсюда https://1857india.wordpress.co...

Фотография справа изображает повешение двух участников индийского восстания сипаев 31-й родной пехоты. Охраняют верные британцам сипаи.

Правосудие, печать сэра Джона Тенниэла в сентябрьском номере Панча 1857 года

Интерьер Секундра Баг, спустя несколько месяцев после его штурма. Серебряный отпечаток Felice Beato, 1858

Виды отмщения.

Конечно, британцы и не только они используют сейчас картину Верещагина, но в Вики на английском её представляют как картину, которую использовали гитлеровцы в своей антибританской пропаганде.

Так почему исчезла картина Верещагина? Согласитесь, все приведённые выше иллюстрации, даже с натуралистическими подробностями не имеют такой силы художественного воздействия как картина нашего Верещагина. Она была опасна своей силой воздействия, обличительной силой вскрывающей отнюдь не цивилизованную начинку английского пребывания в Индии. Потому её судьба была предопределена. Картина исчезла. Но всё же её старые, пусть и не идеальные изображения остались и придёт время, её восстановят в цвете, ярком и мощном, как это мог сделать именно этот великий художник.

Факты изложенные здесь собственно просто компиляция из того, что есть в сети. Что-то взято из статьи "«Крамольное» полотно художника Верещагина", что-то из Вики. Прошу прощения за много букв, просто каждый раз удивляюсь, как эти господа учат нас правам человека.

Казнь лидеров восстания сипаев при помощи «Дьявольского ветра». Картина В. Верещагина, 1884 год.

Дьявольский ветер (англ. Devil wind , также встречается вариант англ. Blowing from guns - буквально «Развеивание пушками» ) - название типа смертной казни, заключавшегося в привязывании приговорённого к жерлу пушки и последующем выстреле из неё сквозь тело жертвы (как ядром, так и «холостым» зарядом пороха).

История возникновения

Данный тип казни был разработан британцами во время Восстания сипаев (1857-1858 годы) и активно применялся ими для умерщвления мятежников.

Василий Верещагин, (1884 год), в своих воспоминаниях писал следующее:

Современная цивилизация скандализировалась главным образом тем, что турецкая расправа производилась близко, в Европе, а затем и средства совершения зверств чересчур напоминали тамерлановские времена: рубили, перерезали горло, точно баранам.
Иное дело у англичан: во-первых, они творили дело правосудия, дело возмездия за попранные права победителей, далеко, в Индии; во-вторых, делали дело грандиозно: сотнями привязывали возмутившихся против их владычества сипаев и не сипаев к жерлам пушек и без снаряда, одним порохом, расстреливали их - это уже большой успех против перерезывания горла или распарывания живота. <...> Повторяю, всё делается методично, по-хорошему: пушки, сколько их случится числом, выстраиваются в ряд, к каждому дулу не торопясь подводят и привязывают за локти по одному более или менее преступному индийскому гражданину, разных возрастов, профессий и каст, и затем по команде все орудия стреляют разом.

- В. Верещагин Скобелев. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. в воспоминаниях В.В. Верещагина - М .: «ДАРЪ», 2007. - С. 151.

Особый ужас данного типа казни для приговорённых заключался в том, что «Дьявольский ветер» неизбежно разрывал тело жертвы на куски, что в свете религиозных и общественных традиций Индии имело весьма негативные последствия для расстреливаемого. В воспоминаниях Верещагина указывается:

Смерти этой они не боятся, и казнь их не страшит; но чего они избегают, чего боятся, так это необходимости предстать пред высшим судьею в неполном, истерзанном виде, без головы, без рук, с недостатком членов, а это именно не только вероятно, но даже неизбежно при расстреливании из пушек. <...>
Замечательная подробность: в то время как тело разлетается на куски, все головы, оторвавшись от туловища, спирально летят кверху. Естественно, что хоронят потом вместе, без строгого разбора того, которому именно из желтых джентльменов принадлежит та или другая часть тела. Это обстоятельство, повторяю, очень устрашает туземцев, и оно было главным мотивом введения казни расстреливанием из пушек в особенно важных случаях, как, например, при восстаниях.
Европейцу трудно понять ужас индийца высокой касты при необходимости только коснуться собрата низшей: он должен, чтобы не закрыть себе возможность спастись, омываться и приносить жертвы после этого без конца. Ужасно уж и то, что при современных порядках приходится, например, на железных дорогах сидеть локоть о локоть со всяким, - а тут может случиться, ни больше, ни меньше, что голова брамина о трех шнурах ляжет на вечный покой около позвоночника парии - бррр! От одной этой мысли содрогается душа самого твердого индуса!
Говорю это очень серьезно, в полной уверенности, что никто из бывших в тех странах или беспристрастно ознакомившийся с ними по описаниям не будет противоречить мне.

- В. Верещагин Скобелев. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. в воспоминаниях В.В. Верещагина - М .: «ДАРЪ», 2007. - С. 153.

Казнь в культуре

В романе Жюля Верна «Паровой дом» индусы собирались казнить полковника Мунро, привязав его к жерлу пушки и выстрелив из нее. Там же присутствуют такие строки:
Мунро, - продолжал набоб, - один из твоих предков, Гектор Мунро, первый раз осмелился применить эту страшную казнь, которая в войну 1857 года приняла такие страшные размеры!
В романе Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада» главный герой, капитан Блад , приказывает привязать пленного испанского кабальеро дона Диего де Эспиноса к жерлу пушки, чтобы заставить сына последнего выполнить свои условия. Сабатини описывает этот эпизод так:
Дон Диего, привязанный к жерлу пушки, неистово вращал глазами, проклиная капитана Блада. Руки испанца были заведены за спину и туго стянуты веревками, а ноги привязаны к станинам лафета. Даже бесстрашный человек, смело глядевший в лицо смерти, может ужаснуться, точно узнав, какой именно смертью ему придется умирать.
На губах у испанца выступила пена, но он не переставал проклинать и оскорблять своего мучителя:
- Варвар! Дикарь! Проклятый еретик! Неужели ты не можешь прикончить меня как-нибудь по-христиански?
Казнь «Дьявольский ветер» изображена на картине В. Верещагина «Подавление индийского восстания англичанами» (1884 год) (см. выше)
Казнь сипаев изображена в фильме «Капитан Немо».

Доведенный до отчаяния народ Индии не раз восставал против своих английских угнетателей, но Ост-Индскую компанию это мало беспокоило. Колониальные власти были уверены в надежности своих наемных индийских солдат, с помощью которых они с легкостью подавляли недовольство плохо вооруженных крестьян.

Англичане еще с самого начала колонизации Индии имели огромное преимущество перед туземцами – ведь даже самые рьяные защитники родной земли, вооруженные лишь саблями и кожаными щитами, не могли выстоять перед ружейными залпами и артиллерийским огнем. Однако британцам не хотелось терять своих солдат в богом забытой части света, поэтому основной силой в политике объединения раздробленных индийских княжеств стали сипаи – наемные солдаты из числа местного населения, которых оснащали современными образцами оружия, обучали и выплачивали солидное жалование. Для бедноты попасть на службу к англичанам было пределом мечтаний. Сипаи набирались исключительно из индуистов и мусульман. К 1857 году в состав трех армий (Бенгальская, Бомбейская и Мадрасская) входило 233 тысячи сипаев, в то время как английских солдат в Индии было всего 36 тысяч.

Это казалось весьма грамотным ходом – дать бедным дикарям шанс на светлое будущее на службе у Ост-Индской компании, вооружить, обучить и поставить на стражу интересов колонизаторов. Даже несмотря на то, что в 1856 году жалование наемникам сильно урезали, а продвижение по службе ограничили сержантским званием, они все равно оставались верны, предпочитая службу смерти от голода или болезни в какой-нибудь разваливающейся лачуге. Но, занимаясь христианизацией и окультуриванием местного населения, колониальные власти не учли одной детали – не все традиции люди готовы выменять на деньги и лучшие условия.

Все началось с того, что на вооружение приняли патроны с пулями системы французского изобретателя Клода Минье. Этот патрон имел бумажную гильзу, которую при зарядке оружия нужно было скусывать зубами. Но, принимая на вооружение этот патрон, власти не учли, что гильза для защиты от влаги пропитывалась коровьим и свиным жиром, что в свою очередь оскорбляло религиозные чувства мусульман и индуистов.

Бунт начался 10 мая 1857 года, после того как 85 сипаев отказались получать новые патроны и были приговорены к каторге. Это спровоцировало восстание трех полков в Мируте, что в 60 км от Дели, а в дальнейшем привело к восстанию всей Бенгальской армии. В этот день многие британские солдаты находились в увольнении, поэтому никак не могли оказать сопротивление взбунтовавшимся туземцам. Восставшие убили английских солдат, офицеров и чиновников, а также несколько европейцев из числа гражданских. Они освободили из заключения своих арестованных однополчан и еще 800 человек каторжников. Вскоре восставшие захватили Дели, где солдаты небольшого отряда англичан из числа охраны арсенала, осознав, что не смогут защитить собственность Ост-Индской компании, взорвали склад с боеприпасами вместе с собой и несколькими сотнями сипаев.

Наемники решили поднять на восстание всю Индию, поэтому двинулись к дворцу, где свой век доживал последний потомок Великих Моголов – падишах Бахадур-шах II. Его вывели из покоев и заставили подписать обращение, в котором весь индийский народ призывался на борьбу за независимость. То, что начиналось как восстание, переросло во всенародную освободительную войну. Ее фронт растянулся от Пенджаба до Бенгалии, а основными центрами сопротивления стали Дели, Канпур и Лакхнау, где образовались собственные самостоятельные правительства. Англичанам пришлось отступить на юг, где еще царило относительное спокойствие и были верные компании войска.

Оправившись от первого удара, колонизаторы приступили к подавлению мятежа. Англичане знали, что сборным пунктом сипаев является Дели, поэтому именно туда 6 июня 1857 года и был нанесен первый удар. Генерал Гарри Барнард захватил хребет Бедлико-Сераи, который возвышался над столицей, а после этого начал четырехмесячную осаду самого города. Англичане сделали из индусов хороших бойцов, особенно хорошо показали себя сипаи-артиллеристы, которые в своем искусстве ведения огня превзошли даже самих колонизаторов. Войскам Барнарда, скорее всего, пришлось бы очень туго, если бы не тот роковой склад, взорвавшийся в начале восстания, оставивший гарнизон Дели почти без снарядов. Однако 30-тысячный гарнизон города регулярно совершал вылазки и наносил удары, уничтожая небольшие отряды англичан.

На помощь колонистам пришло подкрепление в виде британских солдат, а также индусов, которые поддержали подавление восстания. В основном это были сикхи и пуштуны Пендажба. 8 сентября началась трехдневная артиллерийская подготовка, в результате которой были пробиты бреши в стенах города, и 14 сентября колониальные войска четырьмя колоннами двинулись на штурм. Ценой больших потерь им удалось преодолеть стены и захватить плацдарм внутри города. Далее последовали тяжелейшие уличные бои, которые продлились шесть дней и закончились покорением Дели.

Англичане, потеряв 1574 солдата, буквально обезумели от ярости, они расстреляли из пушек главную мечеть города и прилегающие к ней здания, где проживала элита мусульманского населения Индии. Город грабили и уничтожали, мирных индусов вытаскивали из домов и убивали, мстя за погибших товарищей. Ворвавшись во дворец падишаха, победители расстреляли всю его семью, а самого Бахадур-шаха II взяли в плен – так вместе с Дели пала древнейшая династия Великих Моголов.

Затем, 16 марта 1858 года, был взят город Лакхнау, а 19 июня в сражении при Гвалиоре войска под командованием генерала Роуза разбили последний крупный отряд повстанцев, который возглавлял Татиа Тони. Однако окончательно подавить восстание удалось лишь к апрелю 1859 года.

Несмотря на победу, английские колонизаторы были вынуждены пойти на целый ряд кардинальных изменений своей политики в Индии. Так, еще до окончания военных действий, в августе 1858 года, была ликвидирована Ост-Индская компания, и управление Индией перешло в руки Англии, что, в свою очередь, делало всех жителей колонии подданными английской короны. Вместе с этим был принят ряд законов, по которым за местными феодалами закреплялись права собственности на землю, а благодаря законам об аренде, которые ограничивали произвол помещиков и князей, колонисты снизили градус недовольства среди крестьян.

По переводу названия этой казни практически невозможно догадаться о том, что она представляла собой на самом деле. Гораздо ближе к оригиналу звучит «пушечная стрельба», «выстрелы из пушек» или, на худой конец, «дуновение из пушек». Англичане с помощью тотального введения данной казни добивались сразу двух целей - убийство противников и психологическое подавление их сторонников неприемлемой с точки зрения индуизма смертью.

Как и в случаях с множеством орудий пыток и смертной казни, изобретатель дьявольского ветра затерялся где-то в глубинах истории. Известно только, что был он англичанином, поскольку выстрелами из пушек массово убивали именно индусов во время восстания сипаев в 1857-58 гг.

Как именно осуществлялась казнь? "Дьявольский ветер", вопреки предположениям, ничуть не напоминал расстрел. Осуждённый на смерть привязывался так, чтобы пушечное жерло упиралось ему между лопаток, и затем, собственно, производился выстрел. Стреляли вхолостую, человека буквально разрывало на куски.

Но сипаев страшила больше всего не боль, не смерть, а психологический аспект подобной смерти. По их верованиям величайшим позором было предстать перед божествами в непотребном виде, т.е. будучи, в прямом смысле, собранным из кусков своего тела. Дополнительным моральным мучением являлась невозможность достойного захоронения, когда деление на касты после смерти терялось, и голова жреца – брахмана – соприкасалась с головой какого-нибудь неприкасаемого бедняка. Это происходило достаточно часто, поскольку "дьявольский ветер" являлся массовым видом казни.

Упоминаний о "дьявольском ветре" в истории сравнительно немного. Если бы в ту эпоху данным видом казни не заинтересовался известный русский художник В.Верещагин, весьма вероятно, что он бы и вовсе до нас не дошёл. Хотя упоминается он и позже – в романах Жюля Верна («Паровой дом») и Р.Сабатини («Одиссея капитана Блада»).

Из воспоминаний В.В.Верещагина: "Современная цивилизация скандализировалась главным образом тем, что турецкая расправа производилась близко, в Европе, а затем и средства совершения зверств чересчур напоминали тамерлановские времена: рубили, перерезали горло, точно баранам. Иное дело у англичан: во-первых, они творили дело правосудия, дело возмездия за попранные права победителей, далеко, в Индии; во-вторых, делали дело грандиозно: сотнями привязывали возмутившихся против их владычества сипаев и не сипаев к жерлам пушек и без снаряда, одним порохом, расстреливали их - это уже большой успех против перерезывания горла или распарывания живота. <...> Повторяю, всё делается методично, по-хорошему: пушки, сколько их случится числом, выстраиваются в ряд, к каждому дулу не торопясь подводят и привязывают за локти по одному более или менее преступному индийскому гражданину, разных возрастов, профессий и каст, и затем по команде все орудия стреляют разом".