Площадь тяньаньмэнь 1989 редкие фотографии. Тяньаньмэнь. Как в Китае Майдан предотвратили

События на площади Тяньаньмэнь 1989 года, также известные как "события 4 июня" - серия демонстраций в Китайской Народной Республике, продолжавшихся с 15 апреля по 4 июня 1989 года.

Основные акции проходили на центральной площади Тяньаньмэнь в Пекине. Главными участниками выступлений были студенты, которые требовали от властей ответа: почему обещанные политические реформы отстают от экономических. Количество митингующих увеличивалось, к студентам присоединялись рабочие, служащие, бизнесмены и даже полицейские. Интеллектуалы полагали, что правительство погрязло в коррупции и управляет страной тоталитарными методами, рабочие считали, что реформы в Китае зашли слишком далеко и возникшая в результате высокая инфляция и безработица угрожает им и их семьям.

Протестующие разбили на площади палаточный лагерь. Бывали дни, когда на площади собиралось до миллиона человек. Под влиянием событий в Пекине начались демонстрации в других городах и, прежде всего, в Шанхае.

События на площади Тяньаньмэнь происходили накануне важнейшего государственного визита в КНР Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева (15-18 мая), имевшего целью нормализацию отношений между Советским Союзом и Китаем. В центре Пекина советский руководитель должен был возложить венок к Памятнику народным героям. Студенты приготовились его приветствовать и даже изготовили для этого плакаты на русском языке: "Демократия - наша общая мечта!". Однако на площадь Тяньаньмэнь Михаил Горбачев не пришел и на все вопросы корреспондентов о его отношении к происходящему неизменно отвечал, что это - внутреннее дело Китая.

19 мая правительство КНР специальным указом запретило все манифестации. После того, как участники протестов отказались подчиниться призывам правительства разойтись, мнения руководства компартии Китая на предмет разрешения ситуации разделились. В итоге было принято решение отвергнуть все требования протестующих и использовать для подавления беспорядков силовые методы. 20 мая правительство ввело военное положение.

30 мая была предпринята попытка мирно вытеснить людей с площади Тяньаньмэнь. Однако манифестанты воспрепятствовали продвижению колонн бронетехники.

В ночь с 3 на 4 июня в Пекин вошли армейские подразделения с танками, которым протестующие оказали вооруженное сопротивление, особенно ожесточенное на южном и западном подступах к Тяньаньмэнь. Демонстранты забрасывали танки камнями и бутылками с зажигательной смесью. Войска применили слезоточивый газ и оружие.

В результате столкновений в центре Пекина погибли как мирные жители, так и военнослужащие, однако о конкретном количестве жертв до сих пор идут споры.

Китайское правительство объявило о 241 жертве , но список погибших опубликован не был. Оценки количества погибших среди гражданского населения разнятся от 400-800 человек до 3000 человек. Количество раненых, как правило, оценивается от 7 до 10 тысяч. Некоторые источники говорят о трех тысячах раненых гражданских и шести тысячах раненых военных.

После подавления акций правительство произвело масштабную серию арестов среди оставшихся сторонников протестов, наложило запрет на распространение иностранной прессы и поставило под свой строгий контроль освещение событий в китайских СМИ. Подавление демонстраций вызвало волну международного осуждения правительства КНР, следствием чего стали различные санкции и другие меры в отношении Китая.

О событиях 4 июня до сих пор очень мало подробностей. Всё дело в том, что происходящее на площади Тяньаньмэнь в Пекине китайские власти перевели в разряд государственной тайны. Вспоминая очередную годовщину тех событий, остальной мир очень хотел бы узнать правду, но в ответ китайцы отвечают, что это их внутреннее дело.

И не надо соваться в нашу страну. Теперь, когда Китай – промышленная столица мира и одна из самых сильных экономик в мире, они имеют полное право на жёсткий ответ. Даже американцы ведут очень аккуратную политику в отношении Китая, потому что Поднебесная может очень больно ударить в ответ. Можно сказать, что сегодня Китай – это своего рода Советский Союз образца своих лучших времён. И пускай у них нет того мирового геополитического влияния, которое было у нашей страны, но в контексте глобальной экономики китайский дракон уже пугает многих. Возвращаясь к событиям 4 июня, не мешало бы вспомнить, что же произошло в тот день и какое влияние это оказало на дальнейшую судьбу Китая?

Примерно в конце 1970-х годов в Китае пришли к пониманию того, что действующая система нуждается в реформах.

Прежде всего речь шла об экономике, которая в условиях стремительного развития западного капитализма должна была стать более открытой к внешнему миру. Предполагалось, что от коммунистических идей Мао Цзэдуна Китайская Республика должна была постепенно перейти к так называемому социализму с китайской спецификой. То есть в рамках социалистической системы попытаться внедрить западный капитализм. За проведение реформ взялся тогдашний лидер Китая Дэн Сяопин. Следует отметить, что реформы были начаты «снизу», то есть под инициативой самого населения.

И это не совсем то, что произошло в нашей стране, когда Горбачёв провозгласил «Перестройку», а население лишь недоумевало, что вообще происходит в стране. Где та спокойная жизнь, которой мы жили вчера, и что делает этот человек в очках. Как и в случае с Горбачёвым, китайский лидер также был открыт к западному миру. Но есть одно важное отличие от советских реформ – Дэн Сяопин предпочитал проводить реформы, сохранив основополагающие принципы: КНР как единая страна, а так же оставить ведущую роль Коммунистической партии Китая. Тогда как у нас в СССР разрушили всё старое, не построив нового.

Тем не менее, реформы Сяопина не прошли гладко . Дело в том, что многие китайцы считали, что реформы Дэна зашли слишком далеко, и это привело к огромной инфляции и безработице . И всё это на фоне роскошной жизни чиновников, которые погрязли в коррупции и произволе. Как итог в 1986-1987 годах в Китае вспыхнули первые масштабные протесты . Основным лозунгом протестующих стало сообщение, которое звучит как «Дадао тангуан» , то есть «Долой продажных чинуш!» . Тогдашний председатель Коммунистической партии Ху Яобан поддержал демонстрантов. Он вообще был человеком либеральных взглядов, и по своей идеологии очень походил на Горбачёва. Так, Ху Яобан считал, что страна нуждается не только в экономических реформах, проводимых Дэн Сяопином, но в не меньшей степени Китаю нужны политические реформы, которые бы покончили с партийной диктатурой . С этим никак не мог согласиться сам Сяопин, который был не против экономических преобразований, но при этом он был убеждён, что попытка резкого перехода Китая от социалистической системы к западной демократии может привести к непредсказуемым последствиям. Как показало время, именно Сяопин оказался прав, сохранив страну, которая сегодня является мировым лидером. Другое дело, что Ху Яобан смотрел далеко вперёд , и нельзя сказать, что его взгляды ошибочны.

В какой-то степени идеи Ху Яобана – это то, к чему ещё не пришёл Китай, но может прийти в будущем (хотя сегодня поверить в это очень сложно). То есть резкое снижение роли партии , сменяемость власти, открытое общество и отсутствие в стране цензуры. Сегодня от всего этого Китай далёк, как никогда. Неизвестно, к чему текущая политическая закрытость приведёт в перспективе, но сегодня такая система чувствует себя довольно устойчиво . Тем временем разногласия между Дэн Сяопином и партией с одной стороны, и генсеком Ху Яобаном с другой, со временем лишь нарастали. Это привело к тому, что в 1987 году Ху Яобан подал в отставку с поста председателя Коммунистической партии. Спустя два года, в 1989 году Ху Яобан почувствовал резкое недомогание и был госпитализирован с сердечным приступом. А спустя неделю – 15 апреля 1989 года его не стало. Конечно, для прогрессивной части китайского общества его кончина стала большим потрясением. Ведь с его именем люди связывали реформы в сторону западной демократии. Которым уже не суждено было сбыться. Но уход Ху Яобана не прошёл незаметным – в тот же день студенты объявили о новой забастовке. Как повод напомнить китайским властям о том, что в стране царит произвол и коррупция.

Примерно в течение двух недель это были вялотекущие акции протеста в четырёх городах: в Пекине, Шанхае, Ухане и Чунцине. Но уже 27 апреля 1989 года ситуация резко обострилась , когда протестующие захватили площадь Тяньаньмэнь в центре Пекина. На площади был развёрнут палаточный городок, благодаря которому акции протеста лишь нарастали. Всё это продолжалось почти месяц, но 20 мая 1989 года , после отказа демонстрантов подчиниться и разойтись, китайские власти ввели военное положение в Пекине. Кульминация событий наступила утром 3 июня 1989 года . В этот день на площадь попытались прорваться силовые подразделения , но были отброшены демонстрантами. Тогда Дэн Сяопин отдал судьбоносный приказ – ввести на площадь войска и силой разогнать демонстрантов . Вечером 3 июня 1989 года в Пекин вошли армейские подразделения и тяжёлая техника – колонна танков. Был отдан приказ направиться в сторону площади Тяньаньмэнь для разгона протестующих. Но всё оказалось не так просто. Китайская армия встретила вооружённое сопротивление со стороны демонстрантов. В свою очередь подавить наступление танков демонстранты пытались, используя коктейли Молотова.

3 июня 1989 года в Китае де-факто началась гражданская война. Такой жестокости китайцы ещё не видели. Чтобы воспрепятствовать продвижению колонны танков, протестующие переворачивали на пути военных автобусы, тракторы и грузовики . Часть демонстрантов использовали стальные ограждения с целью повреждения гусениц бронетехники. Когда удавалось остановить передвижение танков, происходило ужасное – демонстранты залезали на броню танков, закрывали воздухозаборники и поджигали танки. Таким образом солдаты просто сгорали заживо. Однако жестокость со стороны протестующих порождала жестокость со стороны властей. Площадь была подавлена со применением большой силы. Когда военные смогли прорваться на площадь, демонстранты попали под шквальный автоматный огонь . Таким образом всех, кто оставался в палаточном городке, китайские власти просто расстреливали. Наутро 4 июня 1989 года площадь была зачищена. Хотя последствия этих действий были просто ужасающими – палаточный лагерь был завален трупами , а неподалёку стояли дымившиеся остатки танков.

Все, кому в тот день удалось выжить из числа протестующих, были задержаны и объявлены преступниками. Многие были приговорены к смертной казни . В стране на события 4 июня была объявлена жёсткая цензура в СМИ. Все сообщения публиковались только после одобрения китайских властей. До сих пор точно неизвестно, сколько людей погибло в тот день. По словам мэра Пекина, в тот день столкновения могли унести жизни 200 людей. Посчитать точное число жертв невозможно, так как площадь была оцеплена, все камеры отключены, а войска спешно собирали тела и уничтожали останки . По данным западных журнал листов, работавших в тот день, число погибших может достигать цифры в 2400 человек. Разведка НАТО сообщает свои цифры – 7000 погибших . В декабре 2017 года, спустя 28 лет со дня тех событий британский источник сообщил о том, что подлинное число жертв – около 10 тысяч человек . По их данным, многих студентов военные просто «смыли в прилегающую к площади канализацию» . После столь жестокого подавления протестов на Китай были наложены санкции, под гнётом которых страна прожила долгие годы.

Оценка событий

Честно говоря, не имея всей картины происходящего, очень сложно оценивать события 4 июня. С одной стороны , вне зависимости от того, сколько людей погибло в тот день, действия китайских властей заслуживают всяческого осуждения . Применять оружие против своего народа – это преступление. С другой стороны , давайте обратим внимание на то, что это были не только мирные протестующие, но радикальные вооружённые группировки . Они применили оружие против своей армии , и это тоже преступление. Возникает вопрос – откуда у них взялось оружие и не стояла ли за ними внешняя сила? Не секрет, что растущее влияние Китая вызывало опасения со стороны США . Таким образом, вполне можно допустить, что за этими акциями могли стоять западные спецслужбы с целью развалить Китай. Как оценивать действия китайских властей? Допустили ли они ошибку? Опять же, сложно сказать. Ведь спустя 30 лет Китай – экономика №1 в мире . А значит, с точки зрения экономического развития страна на правильном пути. Как бы то ни было, китайцам удалось сделать то, чего в своё время не смогли сделать мы – сохранить Великую Страну.

Ставьте палец вверх , если согласны с тем, что китайские власти проявили жёсткость, но действовали в интересах будущего всей страны.

Наверное, многие из вас знают о событиях на площади Тяньаньмэнь. В данной публикации я хочу рассказать вам о попытке Китайского Майдана.
Для китайцев началось всё ещё в середине апреля 1989 г., сразу после смерти китайского Горбачёва — Ху Яобана. Тогда десятки тысяч вышли на демонстрацию, а затем был основан постоянный палаточный городок на главной площади столицы (тонкий намек,кхм-кхм).
К моменту визита в Китай товарисча Горбачёва (15 мая), на площади и около неё находилось уже около полумиллиона человек.
На первых порах власть еще пыталась успокоить демонстрантов с помощью матюгальников и листовок с увещеваниями.
Однако бесполезно. События только разрастались.
И лишь немногие понимали, что договориться с демонстрантами в данном случае нельзя.
Ставка — единое государство и его судьба. Ни больше и не меньше.
События на площади сопровождала и ожесточённая борьба в высших эшелонах власти.
Китай мог пойти по пути перестроечного СССР (ага, все знают чем все закончилось), если бы победила линия Чжао Цзыяна, который сочувствовал студентам и допускал возможность политических реформ. Он даже успел в ходе горбачёвского визита пообщаться с генсеком КПСС, и они нашли в этом вопросе общий язык.

Но сразу же после окончания визита Горбачёва (19 мая) Чжао был отстранён от власти, 20 мая в Пекине было введено военное положение, а 3 июня к преддвериям площади подошли воинские части НОАК. Сперва, они пробивались к ней в невооружённом варианте, и «студенты» успели сжечь несколько десятков единиц техники:

Танки НОАК под обстрелом пробивались через баррикады из автобусов, грузовиков и тракторов, другие демонстранты использовали стальные балки, чтобы разрушить гусеницы бронетехники. Когда машины оказывались обездвиженными таким образом, «онижедети»взбирались на броню и закрывали воздухозаборники двигателей одеялами, пропитанными бензином, которые поджигали. Брошенная техника препятствовала дальнейшему продвижению НОАК. В тот день было сожжено 15 танков и БТР.
4.06 было принято окончательное решение. Приказ армии очищать Тяньаньмэнь силой оружия и всеми доступными средствами отдал Председатель Центральной Военной Комиссии ЦК КПК Дэн Сяопин.К началу дня 5 июня 1989 года всё было кончено.

Китай прошёл критическую точку и получил Шанс на стабильное развитие.
Как мы сегодня, спустя четверть века, знаем — свой шанс он не упустил.
Цена за сохранение государства и его перспектив оказалась умеренной — 200-250 жертв и ок. 7000 раненых. Американские и диссидентские круги насчитывают «небесную тысячу» (1000-1500 жертв), но и это сейчас представляется приемлемым, учитывая страшную альтернативу для всей страны, в случае победы китайских майдановцев.

Коротышку Дэна некоторое время (около 2,5 — 3 года) круги пекинской интеллигенции, креативного класса китайской столицы и университетские круги ненавидели — «…он убил наших детей!». Однако ситуация стала постепенно меняться в 1992-1993 году. Когда они на примере Советского Союза увидели, к чему могла привести другая линия поведения в период политического кризиса. Так, как мы сегодня на примере Украины читаем учебник майдана и его следствий в реальном времени, тогда китайцы с изумлением читали другой учебник — распад соседнего СССР, первого социалистического государства мира. После этого действия Дэна у бывших китайских майдановцев стали получать другие оценки, а влияние его выросло до огромного.

P.S. «Студентов-няшечек» после месяца увещеваний в роковой день 4 июня (но, как оказалось, счастливый для государственности Китая!) закатали танками в асфальт, площадь была залита кровью, Китай подвергся разнообразным западным санкциям, но великая страна пошла своим путём, не оглядываясь более на лукавых «советчиков, желавших добра».Если бы обобщённые «китайские студенты» тогда победили, Китай бы ждало примерно то же самое, что и Советский Союз вчера, а Украину сейчас — крах экономики, распад страны по различным линиям разлома, бурление страстей, да и возможно, гражданская война. И конечно, сотни тысяч трупов, как следствие событий, помноженное на масштабы Поднебесной.

1 – Площадь Тяньаньмэнь.2 — Китайский аналог «Громадське телебачення» того времени.
3 – Богиня Демократии. Что-то типа украинской «йолки». 4 – Сброс листовок. 5 – Сожженные БТР
6 – Разгон.7 – Последствия 4 июня.8 – Дэн Сяопин.

1

2

4 июня 1989 года, народно-освободительная армия Китая разогнала митинг протеста на площади Таньаньмэнь, который продолжался 6 недель и выдвигал требования политических реформ и соблюдения демократических норм. Разгон сопровождался многочисленными жертвами среди протестующих. Точное число жертв неизвестно, разные источники называют цифры от нескольких сотен до нескольких тысяч. Вспомним,что там произошло.

Основные выступления проходили на площади Тяньаньмэнь в Пекине с 27 апреля по 4 июня. Протестующие разбили палаточный лагерь на площади, традиционно используемой как место массовых протестов против властей, и оставались в нём более месяца.

Студент показывает баннер с одним из лозунгов, с которым он пришёл на площадь Тяньаньмэнь, 22 апреля 1989 года в Пекине.

Тысячи студентов местных колледжей и университетов вышли на площадь Тяньаньмэнь, Пекин, 4 мая 1989 года.

Студенты Пекинского университета участвуют в огромной демонстрации на площади Тяньаньмэнь.

Грузовик прокладывает себе путь сквозь толпу собравшихся на площади Тяньаньмэнь на демократический митинг 17 мая 1989 года.

Восторженные демонстранты приветствуют прохожих, которые приходят на площадь Тяньаньмэнь, чтобы выразить поддержку голодовки студентов, 18 мая 1989 года.

Пекинская полиция шествует по площади Тяньаньмэнь с плакатами в поддержку студентов университета, 19 мая 1989 года.

После того как участники протестов неоднократно отказались подчиниться призывам правительства разойтись, 20 мая в городе было введено военное положение. В конце месяца было принято принципиальное решение разогнать протестующих силой.

Демонстранты блокируют грузовик с военными на пути к площади Тяньаньмэнь в день, когда тогдашний премьер-министр Ли Пэн объявил военное положение, 20 мая 1989 года.

Китайский солдат берёт на руки ребёнка в 8 км к западу от площади Тяньаньмэнь в Пекине 20 мая 1989 года.

Военный вертолет разбрасывает листовки на площади Тяньаньмэнь, утверждающих, что протестующие должны покинуть площадь как можно скорее, 22 мая 1989 года.

Рабочие пытаются задрапировать портрет Мао Цзэ-дуна на площади Тяньаньмэнь в Пекине после того, как его забросали краской, 23 мая 1989 года.

Студенты проводят митинг.

Студент художественного института лепит шею "Богини демократии", 10-метровая статуя свободы установлена ​​на площади Тяньаньмэнь 30 мая 1989 года.

Полицейский в штатском рассказывает студентам протеста перед штаб-квартирой полиции, что их деятельность нарушает военное положение, 30 мая 1989 года в Пекине.

Студенты пекинского университета делают последние штрихи на статуе Богини демократии на площади Тяньаньмэнь 30 мая 1989 года.

Огромная толпа собирается, чтобы посмотреть, как студенты сжигают газеты в Пекине в ответ на анти-студенческие статьи перед офисом газеты, 2 июня 1989 года.

Пенсионерка рассказывает свои взгляды на демократию в беседе с студентами, 31 мая 1989 года на площади Тяньаньмэнь.

Молодая женщина оказалась между гражданскими лицами и китайскими солдатами, которые пытались удалить ее из митинга возле Большого зала народных собраний в Пекине, 3 июня 1989 года.

Огромная толпа собирается на перекрёстке Пекина, где жители использовали автобус, как препятствие, чтобы помешать войскам продвигаться к площади Тяньаньмэнь, 3 июня 1989 года.

Солдаты народно-освободительной армии Китая перепрыгивают через барьер на площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года, во время сильного столкновения с людьми.

БТР в огне после того, как студенты его подожгли возле площади Тяньаньмэнь, 4 июня 1989 года.

Всего демонстранты сожгли более чем 20 бронетранспортеров и других транспортных средств, не пуская войска на площадь Тяньаньмэнь.

Тела погибших людей лежат среди разбитых велосипедов возле площади Тяньаньмэнь в Пекине, 4 июня 1989 года.

Девушку, раненую во время столкновений между армией и студентами у площади Тяньаньмэнь, увозят на тележке, 4 июня 1989 года.

Солдаты, вооруженные автоматами, вели беглый огонь по демонстрантам без разбора и предупреждения. Машины скорой помощи не могли добраться из-за баррикад. Потерпевших выносили на руках. Также солдаты использовали деревянные палки с гвоздями на конце. В итоге участники демонстрации были признаны опасными преступниками. Большинство было арестовано и удерживались без суда.

Три неопознанных человека убегают с площади Тяньаньмэнь, а еще один (на заднем плане слева) стоит, в одиночку блокируя приближающуюся колонную танков (на фоне справа), 5 июня 1989 года.

Китаец стоит, чтобы заблокировать продвижение танков в восточном направлении на Cangan бульваре в Пекине на площади Тяньаньмэнь, 5 июня 1989 года.

Толпа китайцев показывает иностранным туристам в автобусе многочисленные жертвы после ночного боя с правительственными войсками, 5 июня 1989 года.

После подавления протестов правительство произвело масштабную серию арестов среди оставшихся сторонников протестов, наложило запрет на распространение иностранной прессы и поставило под свой строгий контроль освещение событий в китайских СМИ.

Вероятно, что количество убитых так и останется неизвестным. Возможно, были убиты тысячи людей. Но, основываясь на имеющихся сегодня доказательствах, можно сделать вывод о количестве убитых в дюжину полицейских и военных и от четырёхсот до восьмисот гражданских лиц.

После студенческих протестов на площади Тяньаньмэнь в Пекине последовали показательные суды, в результате которых были казнены несколько студенческих лидеров.

В 2008 году организация "Международная амнистия" сообщала о том, что десятки людей "до сих пор томятся в китайских тюрьмах в результате абсолютно несправедливых судебных процессов. Впоследствии в тюрьму попали и многие другие за то, что они поднимали тему протестов и ставили под вопрос действия, предпринятые властями в 1989 году".

Конечно, между этими «перестройками» не стоит ставить знак равенства. При назначении того или иного китайского функционера в качестве местного «Горбачёва» или «Ельцина» надо учитывать и разницу в партийном и государственном устройстве КНР и СССР. Пришедший после смерти Мао Цзэдуна к власти Дэн Сяопин к 1989 г. не занимал высших руководящих постов, но негласно оставался идеологическим лидером партии. На посту генерального секретаря КПК Ху Яобана сменил Чжао Цзыян . Практика, характерная для настоящего времени, когда руководителем Компартии и председателем КНР является один и тот же человек, тогда не применялась . В конце 1980-х гг. ЦК партии возглавляли либерально настроенные руководители, но в политическом отношении её всё равно контролировала «старая гвардия». Говорить о том, что в 1989 г. китайское руководство начало политику, сравнимую с горбачёвской, или о том, что в КНР существовал «ельцинский вариант», когда председатель парламента позволял бы себе критиковать руководителя страны и выйти из партии, в корне неверно. Все аналогии такого рода весьма условны. При этом, несмотря на отсутствие свобод по западным лекалам и движения в сторону многопартийности, первый этап реформ уже дал свой положительный результат, а в 1984—1992 гг. страна готовилась войти в число ведущих экономик мира. Однако в те годы ещё остро стояла необходимость преодоления последствий перегибов политики Мао.

Ху Яаобан , о котором порой говорят как о «китайском Ельцине» , пришёл в высшие эшелоны власти из Коммунистического союза молодёжи Китая, и в ходе своей карьеры, проходившей преимущественно в центре, обзавёлся в этой организации и статусом, и связями. Став генсеком ЦК КПК, он начал реабилитацию репрессированных в годы «культурной революции». Также по должности он много работал с молодёжью и пользовался в её среде огромным авторитетом. Кроме того, Ху считался человеком, не запятнанным в коррупционных преступлениях. Поэтому его отставка и внезапная смерть вызвали студенческие волнения. Именно его похороны 22 апреля 1989 г. стали началом массовых уличных акций в центре китайской столицы.

Чжао Цзыян , или «китайский Горбачёв» , наоборот, до 1980 г. большую часть времени работал в провинции и поэтому, оказавшись в Пекине, был не в курсе многих закулисных интриг. Во время руководства провинцией Сычуань он сумел провести там ряд успешных реформ. Как отмечает китаист, доктор исторических наук Юрий Галенович в книге «Чжао Цзыян и реформы в Китае», Дэн Сяопин, имея политическую волю к проведению преобразований, не был тем мыслителем, который знает, что именно нужно делать. Поэтому он был вынужден искать и поддерживать тех функционеров, кто желал проводить реформы и обладал необходимыми знаниями. Чжао как раз был таким человеком.

Главное различие во взглядах между Дэн Сяопином и Ху Яобаном заключалось как раз в понимании демократии. Ху был привержен тому, что Дэн считал «буржуазной либерализацией». Кроме того, Ху Яобан и Чжао Цзыян пришли к выводу о том, что положение дел при Мао Цзэдуне и в политике, и в сфере экономики, во-первых, нельзя называть социализмом, а, во-вторых, стране нужны системные реформы. Позже Чжао пришёл к выводу о необходимости одновременного проведения политических и экономических реформ, однако до середины 1980-х гг. занимался исключительно экономическими преобразованиями. В 1987 г. он занял пост генерального секретаря ЦК КПК и стал всё больше вовлекаться в политические вопросы и замечать растущую напряжённость в отношениях между партийной элитой и интеллигенцией.

С 1980 г. и до самого 4 июня 1989 г. Дэн Сяопин много говорил о противостоянии либерализму. С другой стороны, он говорил о том, что политические реформы необходимы. Однако, те реформы, о которых он говорил, предполагали только регулирование специфического характера, организацию, методологию и мораль общего плана. Дэн считал, что предпосылка реформ состоит в том, чтобы твёрдо придерживаться однопартийного правления Коммунистической партии. Он со всей твёрдостью отрицал любые реформы, которые ослабляли это правление. Дэн был противником многопартийности и разделения властей и парламентской системы, существующей на Западе. Так, в 1987 г. он сказал гостям из Югославии: «Демократия буржуазии это фактически демократия для тех, в руках у кого находится монополия на капитал (…) как мы можем пойти на это? Одно из величайших преимуществ социалистических стран состоит в том, что как только что-то решено и решение принято, оно может быть исполнено немедленно и без каких-либо ограничений, это совсем не похоже на парламентский процесс (…) в этом наша сила, и мы должны сохранять наше преимущество» . Вот почему тогда, когда он говорил о политических реформах, он с уверенностью напоминал людям о необходимости сохранять и использовать преимущества социалистической системы.

Вместе с тем, Дэн Сяопин не был и человеком, ничего не знавшим о недостатках внутри социалистической системы, он часто говорил о расширении демократии внутри партии и общества, об упразднении патриархальной системы и т.д.

Таким образом, собравшиеся на площади Тяньаньмэнь демонстранты считали Чжао Цзыяна своим идейным лидером, он, в свою очередь, относился к ним снисходительно и выступал против силового разгона палаточного городка. По некоторым данным, через людей Чжао даже осуществлялось снабжение митингующих всем необходимым. С другой стороны, «китайский Горбачёв», как уже говорилось, не был мастером политических интриг, поэтому сложно сказать, действительно ли он координировал действия демонстрантов. Юрий Галенович полагает, что раздувание протеста в центре Пекина могло быть выгодно и Дэн Сяопину с тем, чтобы иметь повод для устранения Чжао Цзыяна от руководства.

В самый разгар волнений, в середине мая, состоялся визит в Пекин генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва . К тому времени он уже провозгласил курс на перестройку, однако повестка визита заключалась в ином. Впервые после ухудшения двусторонних отношений при Хрущёве должны были встретиться лидеры СССР и КНР. Страны должны были согласовать территориальный вопрос. Однако само присутствие «архитектора перестройки» и то, как он затронул вопросы политических реформ в беседах с китайским руководством, сыграли огромную роль в развитии дальнейшей ситуации, в том числе, и на пекинских улицах.

Согласно протоколу, Горбачёв должен был посетить площадь Тяньаньмэнь и возложить венок к монументу Народным героям, расположенному в самом её центре. Китайскому почётному караулу надлежало приветствовать лидера СССР салютом. Митингующие, для многих из которых Михаил Сергеевич был желаемым образцом правителя, готовились приветствовать его и даже заготовили транспаранты на русском языке. Но китайское руководство объяснило тогда советской делегации, что площадь якобы занята студенческой демонстрацией по поводу юбилея событий 4 мая 1919 г. и, впервые в истории КНР, Горбачёву не дали возложить венок. Более того, в Дом Народных Собраний Горбачёв попал не с парадного, обращённого к площади, а с чёрного хода.

При встрече с Чжао Цзыяном Михаил Горбачёв сказал: «Встреча генеральных секретарей наших двух партий показывает, что отношения между нашими двумя партиями нормализовались; это имеет важное историческое значение». В ответ на это китайский коллега заявил ему: «Утром Вы встречались с товарищем Дэн Сяопином. Это и была встреча на высшем уровне (…) на 1-м пленуме ЦК КПК мы приняли решение по самым важным вопросам и по-прежнему просим товарища Дэн Сяопина держать руль в своих руках».

В своих мемуарах «Жизнь и реформы» Горбачёв пишет: «Когда Чжао Цзыян говорил о направленности, масштабности, глубине реформ, темпах преобразований, у меня перед глазами все время стояла собственная страна. Через китайский опыт, через их реформы, которые к тому времени уже шли 10 лет, я получал дополнительные аргументы в пользу темпов и последовательности преобразований, в каких они проводились у нас. Особенно интересный разговор пошел о соотношении политической и экономической реформ. Мой собеседник живо откликнулся на утверждение, что последняя у нас буксует, потому что на ее пути стоят командно-административная система, вся старая надстройка. Мы видим - без политической реформы не обойтись, да и народ надо шире привлекать, без этого гаснут импульсы сверху» .

Однако, вопреки утверждениям Горбачёва, сам Чжао не высказывался за утверждение в Китае многопартийной системы. Как позже он напишет в мемуарах: "Я слышал, но никогда не читал сам, что в воспоминаниях Горбачёва содержится заявление, будто во время его визита в 1989 г. я намекал на то, что Китай должен двигаться в направлении многопартийной и парламентской системы. Я не имел в виду доносить никаких такого рода идей в моих замечаниях. Положение КПК как правящей партии не должно меняться, но должны измениться методы, с помощью которых она правила. Я намеренно употребил в данном случае термин «правила, нормы, правление», вместо «система, строй» ".

Юрий Галенович отмечает, что Горбачёв не сумел понять, что, с точки зрения китайской стороны, единственным символом нормализации межгосударственных и межпартийных отношений была исключительно его встреча с Дэн Сяопином. Его заявления в ходе переговоров с Чжао Цзыяном, вероятно, привели патриарха китайской политики в гнев и ранили его чувства.

Уже на следующий день, вечером 17 марта, в доме Дэн Сяопина состоялось заседание руководства Компартии Китая, на котором Чжао Цзыяну были выдвинуты четыре обвинения. Во-первых, он осуществлял экономику капиталистического рынка, во-вторых, поддерживал студенческие беспорядки; в-третьих, это раскол партии и, в-четвёртых, двое сыновей Чжао были крупными «разложившимися чиновниками». Затем было принято решение о введении чрезвычайного положения, а Чжао Цзыян был вынужден уйти с поста генерального секретаря КПК. При этом его не исключили из партии. До самой смерти в 2005 г. Чжао жил под домашним арестом в доме в центре Пекина.

После того, как было объявлено о введении чрезвычайного положения, на площади Тяньаньмэнь собралось до миллиона человек, что стало полной противоположностью событиям 1976 г.

Протест начал стремительно радикализироваться. О разгоне собравшихся некоторые СМИ писали как о «бойне», однако множество свидетельств опровергает эту точку зрения — гонконгская South China Morning Post опубликовала воспоминания фотографа Артур Цанга , прибывшего в Пекин 24 мая 1989 г., как сотрудник агентства «Рейтерс». К тому времени китайская столица уже находилась в хаосе из-за масштабных уличных акций. Сам Цанг сочувственно относился к протестующим, но и он стал свидетелем далеко не мирного характера их акций: «Когда мы с репортёром подошли к Дому Народных Собраний, то увидели, как некоторые студенты и другие люди останавливают бронированный автомобиль. Они хотели разбить его кирпичами. Когда я подошёл ближе, чтобы сфотографировать, они заметили меня. Так как я не был иностранцем и они не знали меня, они начали избивать меня. Кто-то бил кулаком, кто-то пинал, некоторые били кирпичами». Тогда Цанга спасли западные коллеги, оттащившие его от протестующих, и объяснившие им, что он был журналистом. После этого они отправились на проспект Чанъань, который пересекает площадь Тяньаньмэнь. Там гнев был ещё более ощутим – демонстранты пытались останавливать армейскую технику и поджигать её. Вскоре, однако, появились дополнительные силы и послышались выстрелы. Цанг вспоминает, что задумал тогда вернуться на площадь, но репортёр сказал: «Я не собираюсь умирать за твою страну» и отвёл в близлежащий отель «Пекин», где как раз находилось много других журналистов. Там Цанга перевязали, а тем временем части НОАК начали зачищать площадь. Сотрудники сил безопасности не давали никому выходить из гостиницы на улицу. С балкона было видно только солдат, движущихся по проспекту Чанъань, но не сами столкновения на Тяньаньмэне.

Часть протестующих вела себя крайне агрессивно и забрасывала бронетехнику бутылками с зажигательной смесью. Даже западный Hidden Harmonies China Blog отмечает, что появление «коктейлей Молотова» у провокаторов удивительно: в то время бензин в Пекине выдавался строго по карточкам, таким образом, спонтанно получить топливо и научиться изготавливать зажигательную смесь протестующие вряд ли смогли бы. Провокаторов-поджигателей, которые «больше походили на панков, нежели на студентов», не было заметно в предыдущие дни, похоже, они появились на улице непосредственно перед началом конфликта. Есть сведения, что разъярённая толпа добивала солдат, выбиравшихся из подожжённых машин, несколько военнослужащих, попавших в руки «мирных демонстрантов», были повешены. В ходе восстания 1280 автомобилей были сожжены или повреждены в том числе более 1000 военных грузовиков, более 60 бронированных машин, более 30 полицейских автомобилей, более 120 городских автобусов и троллейбусов и более 70 автомашин других видов. В руках антиправительственных сил оказались оружие, боеприпасы и рации.

Таким образом, военным неизбежно пришлось стрелять, чтобы продвинуться вперёд. При этом погибли как участники беспорядков, так и случайные прохожие. Полный список погибших не опубликован до сих пор, однако, по официальным данным, в ночь на 4 июня 1989 г. речь идёт о примерно 3 тыс. пострадавших. Около 200 человек, среди которых 36 студентов и несколько десятков силовиков, были убиты. Кроме того, столкновения проходили в основном на проспекте Чанъань и других подступах к центру, но нет ни одного достоверного свидетельства о стрельбе на самой площади. С неё митингующие разошлись уже добровольно, после переговоров с солдатами. Уже после этого на Тяньаньмэнь были задействованы бульдозеры, которыми сносились палатки и мусор, оставленный после долгого стояния масс людей. Вероятно, отсюда и родились слухи о тысячах, якобы раздавленных на площади.

Многие лидеры протеста через Гонконг бежали на Тайвань и в США, где получили хорошую работу, в том числе, и в подконтрольных ЦРУ консультационных центрах. Один из них, Уэр Кайси , позже рассказывал, как видел тысячи людей раздавленными и расстрелянными из пулемётов, однако, иностранные журналисты, видевшие Уэра в дальнем, самом безопасном углу площади, разоблачили его ложь.

Рассекреченные документы показывают, что правду о событиях на Тяньаньмэни на Западе знали с самого начала, но использовали миф о тысячах безоружных студентов, расстрелянных на площади, для очернения китайского руководства и давления на КНР.

По прошествии почти уже 30 лет можно судить, что Китай, сохранив политическую структуру и проведя экономические преобразования, сделал правильный выбор. Страна, по некоторым оценкам, уже стала первой экономикой мира, благосостояние граждан КНР значительно повысилось. Горбачёвская «перестройка» привела к распаду СССР и к прекращению деятельности Компартии как руководящей и направляющей силы в стране.

КПК в настоящий момент является крупнейшей политической партией в мире и контролирует государство с почти полуторамиллиардным населением. Как ещё в 2012 г. писал Юрий Галенович: «Нынешний Китай уже стал частью многообразного глобализирующегося мира, состоящего из самоутверждающихся наций». И значение Китая так велико, что «появляются основания делить мир на две части: Китай и остальное человечество». И теперь стране «придётся приспосабливаться к остальному миру, а остальному миру приспосабливаться к Китаю».

Вместе с тем, это не означает, что внутри КНР не осталось никаких противоречий: имущественное расслоение общества и коррупция чиновничества на всех уровнях, нерешённый вопрос о характере собственности на землю, внутренняя миграция, дефицит ресурсов, таких как вода, посевные площади и т.д. За последние годы политика Си Цзиньпина показывает, что КНР и впредь намерена придерживаться сохранения роли партии — в своём теоретическом труде он говорит о важности народного контроля за деятельностью чиновников и о том, что власть даётся народом. В 2016 г. Си Цзиньпин был объявлен «ядром партии», наряду с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином. Таким образом, китайская власть продолжает решать задачу «великого возрождения нации» с опорой на традиционные представления о государственности и власть Коммунистической партии. Ведь именно политическая стабильность позволила Китаю создать своё экономическое чудо. Именно об опирающейся на закон власти КПК думал «технократ» Чжао Цзыян. Что же касается демократических преобразований, то они в КНР, во-первых, никогда не проводились, поэтому их возможный успех — это сугубо умозрительная конструкция, а практический опыт СССР однозначно показывает негативные итоги от практически одномоментного слома социалистической системы и перехода к западным «демократическим преобразованиям».