Покушения на Александра II. Дмитрий Владимирович Каракозов: биография

Вплоть до второй половины XIX века покушения на жизнь монархов в России были исключительно делом элиты. В процессе борьбы в среде придворных партий за власть одна из сторон, добиваясь победы своего лидера, допускала и умерщвление конкурента. В 1801 году государственные сановники и гвардейские офицеры расчистили путь к трону для Александра I путем физического устранения его отца, императора Павла I .

Для народа государь оставался «помазанником Божьим», личностью священной и неприкосновенной.

Однако революционные ветры добрались и до Российской империи, где радикально настроенные граждане принялись с интересом изучать западный опыт по части отправления королевских особ под топор палача.

В 1861 году император Александр II принял историческое решение об отмене крепостного права. Вместе с этой мерой в жизнь претворялся еще целый ряд реформ, которые должны были обеспечить России решительный рывок вперед.

Но меры по либерализации общественной жизни, принимаемые Александром II, не устраивали революционно настроенную молодежь. По мнению русских революционеров, реформы проводились крайне медленно, а зачастую являлись обманом народных ожиданий.

В результате реформатор Александр II был объявлен радикалами «тираном». На русской почве стремительно начала обретать популярность идея, происходящая еще из античности — наиболее быстрым и надежным способом вызвать изменения в обществе является «убийство тирана».

«Ты обманул народ»

4 апреля 1866 года император Александр II, по обыкновению, прогуливался в Летнем саду. В те времена царь мог себе позволить прогулки по Петербургу без охраны или с одним-двумя сопровождающими.

После окончания прогулки император направился ко входу в Летний сад, где его ждала коляска. Вокруг собралась толпа тех, кто хотел взглянуть на государя. В тот момент, когда Александр подходил к коляске, прогремел выстрел. Пуля просвистела над головой императора.

Стрелявшего схватили на месте. «Ребята! Я за вас стрелял!», — кричал он.

Дмитрий Каракозов. Фото: Public Domain

Александр II, переживший потрясение, тем не менее, сохранил самообладание. Он приказал подвести стрелка к коляске и спросил:

— Ты поляк?

Вопрос императора был неслучайным. Польша, входившая в состав Российской империи, регулярно поднимала мятежи, которые также регулярно и безжалостно подавлялись. Так что если у кого-то и были основания желать смерти русскому царю, то именно у поляков.

— Я — русский — ответил террорист.

— Почему же ты стрелял в меня? — изумился монарх.

— Ты обманул народ: обещал ему землю, да не дал, — ответил несостоявшийся убийца.

— Отвезите его в Третье отделение, — приказал Александр, решивший свернуть политический диспут.

Убийца и спаситель

Вместе со стрелком, который назвался крестьянином Александром Петровым , задержали и еще одного мужчину, которого заподозрили в пособничестве. Тот, однако, никаких революционных идей не высказывал. Звали его Осипом Комиссаровым , был он шапочным мастером, происходившим из крестьян Костромской губернии.

Осип Комиссаров. Фото: Public Domain

Судьбу Комиссарова решил генерал Эдуард Тотлебен , оказавшийся на месте событий и заявивший, что шапочный мастер толкнул стрелка под руку, что и помешало произвести убийце точный выстрел.

Благодаря этим показаниям Осип Комиссаров моментально превратился из потенциального злодея в главного героя.

Тем временем, сыщики допрашивали «крестьянина Петрова», чтобы установить, были ли у покушавшегося сообщники.

В ходе следствия было установлено, что проживал он в 65 номере в Знаменской гостинице. Обыск в номере принес полиции разорванное письмо некоему Николаю Ишутину , который был вскоре задержан. Допрос Ишутина позволил установить настоящее имя стрелявшего — Дмитрий Каракозов .

«Я решил уничтожить царя-злодея и сам умереть за свой любезный народ»

Он родился в 1840 году, в семье мелкопоместных дворян Саратовской губернии. Окончив гимназию в Пензе, Каракозов учился в Казанском и Московском университетах, однако бросил учебу из-за недостатка средств. Какое-то время Каракозов трудился письмоводителем при мировом судье Сердобского уезда.

В 1865 году молодой человек, недовольный несправедливостью окружающего мира, вступил в тайное общество «Организация», основанное его двоюродным братом Николаем Ишутиным. Впоследствии у общества появилось и еще одно название — «ишутинский кружок».

Как и во многих других революционных организациях той поры, среди ишутинцев шел спор о методах борьбы. Дмитрий Каракозов примкнул к тем, кто считал, что индивидуальный террор и, в первую очередь, убийство императора может поднять русский народ на революцию.

Весной 1866 года Каракозов решил, что способен осуществить великую миссию самостоятельно, и выехал в Петербург. Накануне покушения он написал прокламацию «Друзьям-рабочим!», в которой объяснял мотивы своего поступка: «Грустно, тяжко мне стало, что... погибает мой любимый народ, и вот я решил уничтожить царя-злодея и сам умереть за свой любезный народ. Удастся мне мой замысел — я умру с мыслью, что смертью своею принес пользу дорогому моему другу — русскому мужику. А не удастся, так всё же я верую, что найдутся люди, которые пойдут по моему пути. Мне не удалось — им удастся. Для них смерть моя будет примером и вдохновит их...».

Часовня на месте покушения на Александра II (не сохранилась). Фото: Public Domain

Казнь на Смоленском поле

После неудачи Каракозова «ишутинский кружок» был разгромлен, более трех десятков его членов попали под суд. Глава организации Николай Ишутин был сначала приговорен к смертной казни, которая была заменена пожизненной каторгой. Два года в одиночной камере в Шлиссельбургской крепости привели к тому, что Ишутин сошел с ума. Он умер в 1879 году после скитаний по российским тюрьмам и каторгам.

Что касается Дмитрия Каракозова, то его судьба была фактически предопределена еще до начала процесса. 31 августа 1866 года Верховный уголовный суд под председательством князя Гагарина приговорил Каракозова к смертной казни через повешение.

В приговоре отмечалось, что в покушении на жизнь «Священной особы государя императора» Каракозов «сознался, объяснив пред Верховным Уголовным Судом, при выдаче ему копии с обвинительного акта, что преступление его так велико, что не может быть оправдано даже тем болезненным нервным состоянием, в котором он находился в то время».

Портрет работы И. Репина (1866). Фото: Public Domain

Казнь состоялась утром 3 сентября 1866 года на Смоленском поле, расположенном на Васильевском острове. Посмотреть на повешение собрались тысячи людей. Среди тех, кто присутствовал на казни, был и художник Илья Репин , сделавший карандашный набросок приговоренного. Тело провисело в петле около 20 минут, затем его сняли, положили в гроб и вывезли для захоронения на остров Голодай, расположенный в дельте Невы. По некоторым сведениям, в течение нескольких недель могила находилась под наблюдением — сыщики рассчитывали задержать сообщников Каракозова, которые придут отдать дань уважения павшему единомышленнику.

«Изобретение» генерала Тотлебена

Осип Комиссаров, объявленный спасителем императора, в первые недели после покушения обрел всероссийскую славу. Уже вечером 4 апреля, всего спустя несколько часов после событий, он присутствовал на приёме в Зимнем дворце, где удостоился императорских объятий и горячей благодарности. Александр II повесил ему на грудь Владимирский крест IV степени и возвёл в потомственные дворяне с присвоением фамилии — Комиссаров-Костромской .

О его подвиге писали все газеты, а сам новоявленный дворянин теперь уже рассказывал, что мешал Каракозову сознательно, невзирая на опасность: «Сам не знаю что, но сердце мое как-то особенно забилось, когда я увидел этого человека, который поспешно пробивался сквозь толпу; я невольно следил за ним, но потом, однако, забыл его, когда подошел государь. Вдруг вижу, что он вынул и целит пистолет: мигом представилось мне, что, коли брошусь на него или толкну его руку в сторону, он убьет кого-либо другого или меня, и я невольно и с силой толкнул его руку кверху; затем ничего не помню, меня как самого отуманило».

За два дня до казни Каракозова у Летнего сада состоялась церемония закладки часовни Св. Александра Невского в память чудесного избавления царя от гибели. Министр внутренних дел Петр Валуев , присутствовавший на мероприятии, записал в дневнике: «В числе лиц, участвовавших в церемонии, был Комиссаров. Он стоял подле своего изобретателя генерала Тотлебена. Он украшен разными иностранными орденами, что дает ему вид чиновника, совершившего заграничные поездки в свите высоких особ. Стечение обстоятельств».

Герой империи умер в забвении

На самом деле к тому времени Комиссаров был кавалером ордена Почетного легиона, обладателем командорского креста австрийского ордена Франца Иосифа , а также специально учрежденной для него медали «4 апреля 1866 года».

28-летний шапочный мастер стал почетным гражданином ряда российских городов, его портретами украшали дома, ему присудили пожизненную пенсию в 3000 рублей. Московское дворянство преподнесло ему золотую шпагу, а военное ведомство собрало 9000 рублей на покупку для спасителя императора нового дома.

Между тем, национальный герой оставался малограмотным мужиком с тягой к спиртному, что стало сильно беспокоить сильных мира сего. Осипа Комиссарова необходимо было пристроить куда-то, где бы он не смог скомпрометировать образ, созданный пропагандой.

Через год его устроили юнкером в Павлоградский 2-й лейб-гусарский полк. Родовитые дворяне, служившие в элитной части, сторонились Комиссарова, считая выскочкой. От тоски и от наличия больших денег спаситель Александра II начал спиваться. В 1877 году его в чине ротмистра отправили в отставку. Комиссаров поселился в пожалованном ему имении в Полтавской губернии и занялся садоводством и пчеловодством. Всеми забытый, он умер в 1892 году, не дожив до 55-летия.

Александр II, осыпая наградами Осипа Комиссарова и отправляя на виселицу Дмитрия Каракозова, и подумать не мог, что события 4 апреля 1866 года стали всего лишь началом большой охоты на императора, которая растянется на 15 лет и завершится его гибелью 1 марта 1881 года.

4 апреля 1866 года в Санкт-Петербурге член революционной организации "Ад" Д. В. Каракозов стрелял в императора Александра II. Последствия покушения оказались для России катастрофическими. Александровские реформы были свернуты, и в стране начался жандармский террор. А общество недоуменно ожидало ответа на вопрос: кто в действительности организовал этот "Ад"?

"Почти в упор"

О том, что произошло 4 апреля 1866 года в столице Российской Империи, в разных печатных изданиях говорилось практически одно и то же:

"В понедельник, 4-го апреля, в то время, когда Его Величество изволил прогуливаться в Летнем саду, народ, в ожидании выхода Государя из сада, собрался у Его экипажа. В ту минуту, когда Государь Император, в сопровождении Герцога Николая Максимилиановича Лейхтенбергского и его сестры Принцессы Марии Максимилиановны Баденской, выходил из ворот Летнего сада у Невы, неизвестный человек, в простом платье, направил пистолет на Его Величество и готовился выстрелить, почти в упор. Это заметил находившийся вблизи городовой; он вскрикнул, а крестьянин Осип Комиссаров, случившийся подле преступника, толкнул его руку. Выстрел раздался, но пуля вылетела, не причинив Государю никакого вреда".

Судя по воспоминаниям современников о тех событиях, после получения известия о попытке цареубийства сразу же возникли споры — помещики или поляки стоят за покушением? Ни для кого не было секретом, что немало дворян после отмены Александром II крепостного права лишились всех средств к существованию, и среди недовольных было немало горячих голов. Но большинство обывателей склонялось к польской версии, поскольку всем было еще памятно польское восстание 1863 года, подавленное по приказанию императора. Сам Александр II, после того как покушавшегося схватили, спросил его: "Ты поляк?" И был удивлен, что в него стрелял русский.

В то, что покушался преступник-одиночка, не верило ни общество, ни назначенная императором следственная комиссия. Масла в огонь подливали газеты, сообщавшие о задержании соучастников стрелка:

"В одно время с Государем, в Летнем саду гулял с женою генерал-адъютант Тотлебен: и муж, и жена были удивлены замечательно дурным выражением лица какого-то человека, бледного, с растрепанными волосами, который кинулся бежать по другую сторону набережной, как только услыхал выстрел. Генерал-адъютант Тотлебен, спешивший на место событий, остановил тотчас этого молодого человека, которого, затем, в народе, бывшем свидетелем события, признали за товарища посягателя. Оказалось, что эти два лица, и еще третий, не схваченный, все время, пока Государь гулял в Летнем саду, толкались у входа в народе, держались все трое под руку, а свободные руки свои прятали в карманах панталон".

Однако задержанные не имели никакого отношения к преступлению. А арестованный стрелок не только не называл сообщников, но даже отказывался сообщить свое имя или придумывал себе вымышленные имена. Но следственная комиссия прибегла к новейшей для того времени технике установления личности. Преступника сфотографировали и изготовили много фотографий, с которыми полицейские начали обход всех мест, где он мог остановиться или столоваться. Очень быстро был найден его номер в гостинице. А в номере — обрывок письма, адресованного в Москву, некоему Ишутину.

"Стал щеголять своим тулупом"

Монархисты называли Осипа Комиссарова спасителем Отечества, равным Ивану Сусанину, революционеры - карманником, не вовремя полезшим в карман Каракозова

Поиски вольнослушателя Московского университета Н. А. Ишутина в Москве длились недолго. Он был довольно приметной фигурой среди студентов и разночинной молодежи, пытавшейся жить своим трудом. Для облегчения быта они образовывали неофициальные общества взаимопомощи и коммуны. Жившая в одной из таких коммун Е. И. Козлинина в своих воспоминаниях писала:

"Ишутин — мрачный и озлобленный, не столько человеконенавистник, каким он хотел казаться, сколько в сущности завистник, человек в высшей степени скудно одаренный и нравственно и физически, он страстно мечтал о популярности, безразлично от того, каким бы путем она достигнута ни была...

А чего только он ни предпринимал, чтобы хоть чем-нибудь обратить на себя внимание. Очень некрасивый, прыщавый, с редкою растительностью на лице, он и сам сознавал всю непривлекательность своей внешности и, не обладая никакими иными достоинствами, надеялся обратить на себя внимание хоть оригинальностью.

Но и для этого были необходимы какие-нибудь данные, и за отсутствием их он и остановился на мысли использовать то, что у него было налицо...

Будучи очень беден (что главным образом и было источником его глубокой ненависти к богатым, с которыми однако он ни на минуту не задумался бы поменяться положением), работал в одной из переплетных коммун, с большим трудом вырабатывая то, что было необходимо для того, чтобы не умереть с голоду. Таким образом тратить что-либо на платье он не имел возможности.

Принимали родителей, являвшихся отдавать своих детей в школу, в одном нижнем грязном белье, с трубками в зубах

В то время в университете была уже масса бедняков, одетых не лучше его, но у них были хоть рваные пальтишки, а у него был только нагольный тулуп и вот с его-то помощью он и решил пооригинальничать. Стал щеголять своим тулупом...

Для того, чтобы кто-нибудь из посторонних сообразил, что это студент, не желающий, по принципу, отличаться от мужика, Ишутину приходилось останавливаться на улице или с товарищем или с кем-нибудь из знакомых и шумно беседовать о вопросах высшего порядка".

Однако именно эти вопросы удавались Ишутину довольно хорошо. С несколькими единомышленниками он сумел так разагитировать членов коммун, что те, кто выступал за их чисто экономический характер, включая Козлинину, были вынуждены покинуть эти общины, но сохранили товарищеские отношения.

"Осенью 1865 г.,— вспоминала Козлинина,— компанией, оттеснившей нас от "общества взаимопомощи" и переименовавшей его в "политическую организацию", была, наконец, открыта школа, разрешенная на имя кандидата филологических наук П. А. Мусатовского... Школа, открытая на его имя, была поставлена из рук вон плохо. В нее должны были быть приняты 200 бесплатных учеников, но несмотря на то, что на ее нужды была уже собрана порядочная сумма, обставлена она была более чем скудно и порядки в ней были установлены совершенно нетерпимые.

Учительствовать в этой школе взялись сожители Ишутина, Юрасов, Странден и Ермолов, которые и принимали родителей, являвшихся отдавать своих детей в школу, в одном нижнем грязном белье, с трубками в зубах.

Такая бесцеремонность возмущала приходивших туда женщин и многих из них уже одно это побуждало отказываться от помещения туда своих детей. Внутреннее содержание школы было не лучше ее внешней обстановки, так как детей не столько учили, сколько старались их распропагандировать, внушая им неуважение и нелюбовь к старшим, к близким и к церкви... Но и при таких условиях школа все-таки влачила свое существование, пока наконец ее учредителям не пришла блажная мысль употребить деньги, собранные на школу, совсем на другое предприятие".

О новом начинании Ишутин оповестил всех знакомых.

"К новому году,— писала Козлинина,— они решили открыть фабрику на социальных началах, с тем чтобы всякий рабочий был равноправным пайщиком в деле. Мысль конечно прекрасная, и если бы она могла осуществиться без примеси к ней каких бы то ни было политических тенденций, то ничего лучшего нельзя было бы и желать. Но для осуществления такой золотой мечты, прежде всего, были необходимы средства и средства большие, у них же были только одни мечты и никаких реальных надежд.

Правда, один из их компании, Николаев, весьма прозрачно им намекал, что деньги будут, но когда они будут, он с достоверностью поручиться не мог, и откуда они явятся, он до поры до времени объяснять не желал, говорил только, что в этом направлении он работал и на успех надеется.

И вот, в ожидании этих благ, они и решили приискивать фабрику, которую им сдали бы в аренду. Эти их поиски заключались в том, что на собранные для школы деньги они нанимали по две, по три и более троек, брали несколько корзин пива и компаниями в 10-15 человек рыскали по окрестностям Москвы, ничего, конечно, не находя. В конце концов, фабрика так найдена и не была, а школьные деньги были истрачены, и вести ее без денег не хватало ни желания, ни энергии".

"Серее и еще озлобленнее"

Пытки Каракозова бессонницей не помогли выяснить истину, а его казнь скрыла ее окончательно (на рисунке И. Е. Репина - Каракозов перед казнью)

В Москве по фотографии сразу опознали человека, стрелявшего в императора. Это был двоюродный брат Ишутина — Д. В. Каракозов, о котором Козлинина вспоминала:

"Каракозов был и серее и еще озлобленнее Ишутина; он хотя кое-как и переполз из бурсы в университет, учиться положительно не мог и не умея по своей неразвитости ни к чему приспособиться, перекочевывал из одного университета в другой, нигде подолгу не уживаясь. Не перейдя на третий курс, он успел побывать сначала в Московском, затем в Петербургском, Казанском и, наконец, опять в Московском университете, и всюду его угнетала все та же беспросветная, унизительная нужда. Это и делало его человеконенавистником, всегда готовым на всякое злое дело, в отместку за все свои неудачи".

Начались аресты всех, кто был не только причастен к "Политической организации", но и просто был знаком с Каракозовым и Ишутиным, причем не только в Москве. В общей сложности в тот момент было арестовано около двух тысяч человек.

На первых допросах Ишутин держался стойко, вместо показаний о деле писал развернутые обличительные тексты о монархии. Но затем, прочитав признательные показания своих товарищей, последовал их примеру. 29 мая 1866 года он сообщил о том, какими способами "Политическая организация" собиралась добывать деньги: "Имелось в виду приобретение денег нечестными средствами, даже воровством и убийством". Но отрицал, что ими уже был подготовлен конкретный план ограбления почты. И на том же допросе рассказал об организации, которую он решил назвать "Ад":

Член "Ада" должен жертвовать жизнью других, тормозящих дело и мешающих своим влиянием

"Предполагалось устроить кружок "Ада". Цель этого кружка была цареубийство, в случае ежели правительство не согласится с требованиями. Члены "Ада" должны отчуждаться от всех порядочных людей и, чтобы отвлечь от себя подозрения правительства, сделаться абсолютным негодяем (так в тексте.— "История" ), взяточником и вообще окружить себя самой гадкой обстановкой. Когда членов "Ада" наберется достаточно велико, так человек 30, то предполагалось, для пробы характера и нравственной силы членов третью часть членов по жребию сделать доносчиками; члены "Ада" чрез своих агентов знали бы об действиях всех кружков; в случае злоупотребления или недеятельности этих кружков они должны предупреждать и обязывать к непременной деятельности. В случае революции члены "Ада" не должны делаться вожаками и не занимать никакой высокий пост, ибо высокие положения усыпляют энергию и деятельность человека; целью членов "Ада" при таком случае неусыпно следить за действиями вожаков и ни в каком случае не допускать популярность вожаков в том объеме и направлении, при котором можно бы забыть основные принципы революции. Член "Ада" должен был в случае необходимости жертвовать жизнью своею, не задумавшись. Жертвовать жизнью других, тормозящих дело и мешающих своим влиянием. В случае убийства кого-либо член "Ада" должен иметь при себе прокламации, объясняющие причину убийства; член "Ада" при этом имеет с собою шарик гремучей ртути, держа в зубах во время убийства, после же должен стиснуть этот шарик зубами, а от давления гремучая ртуть производит взрыв, и посему смерть, и притом обезображивает лицо так, что потом нельзя будет узнать лицо убийцы. Это бы делалось на предмет безопасности для других членов. Член "Ада" должен жить под чужим именем и бросить семейные связи; не должен жениться, бросить прежних друзей".

Но только один член "Ада", как говорилось в показаниях Ишутина, решил немедленно применить эти принципы на деле:

"Каракозов... часто приставал к нам с требованием начать дело "Ада" скорее, говоря притом, что он чувствует себя больным и думает, что скоро умрет, и потому не хочет даром умирать. Мы возражали ему и старались убедить его, что он не так болен, как кажется ему, что нужно года 3-4 подождать до тех пор, пока мы не убедимся как в своей безопасности, так и в выигрыше от такого дела. Понятен наш ужас, когда мы узнали от Худякова, что Каракозов в Петербурге. Я обратился к Ермолову и Страндену с просьбой ехать как можно скорее в Петербург и отыскать Каракозова. Они отыскали его, встретив его случайно, не помню, где именно,— кажется, у Летнего сада или около Зимнего дворца. Приказывали ему бросить мысль о цареубийстве".

"Дадут большие деньги"

Однако, как утверждал Ишутин, он уже не мог влиять на двоюродного брата, поскольку тот встретился и познакомился с человеком из окружения великого князя Константина Николаевича — брата императора:

"По приезде своем в Москву Каракозов сообщил мне, что... звал кого-либо из нас в Петербург, и тут же прибавил, что можно бы познакомиться с очень сильными людьми Константиновской партии и что они дадут большие деньги тому, кто решится на убийство государя; смертью государя воспользовался бы Константин и при помощи происшедшей паники от этого как в обществе, так и в наследнике вступил бы на престол, ибо наследник отказался бы от престола. И что он, Каракозов, хочет предложить услуги".

Кем был тот человек и был ли он вообще? Страдавший нервным расстройством Каракозов в особенности после пыток — ему неделями не давали спать — давал крайне противоречивые показания. 3 сентября 1866 года его повесили на Смоленском поле петербургского Васильевского острова. Часть арестованных по его делу отпустили с миром, других, включая Ишутина, помилованного на эшафоте, надолго отправили в очень отдаленные места.

Но чем же было это покушение на самом деле? Оно напоминает многие другие акции подобного рода, когда спецслужбы использовали легко поддающихся внушению людей в качестве убийц. Ведь кто оказался в выигрыше в результате выстрела Каракозова? Охранители трона, которые получили возможность манипулировать императором, используя его страх перед покушением. Причем, как свидетельствуют воспоминания и документы, пользовались ею затем на протяжении многих лет. А если бы Каракозов попал в цель, управляли бы следующим императором. Как, собственно, и было после убийства Александра II в 1881 году. И потому не имело значения, кто именно создал "Ад". Важно было то, кто им грамотно воспользовался.

Евгений Жирнов

События

ок. 24 октябрь 1840? крещение: Жмакино , Сердобский уезд , Саратовская губерния , Российская империя

Заметки

Каракозов Дмитрий Владимирович (23.10 (4.11).1840, с. Жмакино Сердобского уезда Саратовской губернии, ныне Пензенская обл., - 3 (15).9.1866, Петербург) - участник русского революционного движения, состоял в тайном революционном обществе в Москве. Окончил 1-ю Пензенскую мужскую гимназию в 1860 году, затем учился в Казанском (с 1861) и Московском (с 1864) университетах. В начале 1866 принадлежал к революционному центру Ишутинского кружка, основанному в Москве в 1863 его двоюродным братом Н. А. Ишутиным. Весной 1866 прибыл в Петербург для совершения покушения на царя. Распространял написанную им рукописную прокламацию "Друзьям-рабочим", в которой призывал народ к революции. 4 апреля 1866 стрелял в императора Александра II у ворот Летнего сада в Петербурге однако промахнулся. Был арестован и заключён в Александровский равелин Петропавловской крепости. По официальной версии, причиной промаха Каракозова стало то, что его руку подтолкнул крестьянин Осип Комиссаров, которому было дано дворянство и фамилия Комиссарова-Костромского. Верховным уголовным судом приговорён к смертной казни через повешение. Казнён на Смоленском поле в Петербурге.

Определяющую роль в судьбе семьи сыграл младший сын Владимира Ивановича ДМИТРИЙ ВЛАДИМРОВИЧ КАРАКОЗОВ (1840 - 1866).

До 4 апреля 1866 года биография Дмитрия была на редкость бедна событиями. Подобно старшим братьям, Дмитрий учился в Первой Пензенской мужской гимназии. Учителем математики у него был Илья Николаевич Ульянов. 1860 году, окончив гимназию, поступил на юридический факультет Казанского университета. Но через год был исключен по распоряжению полиции и выслан из Казани. Около года служил письмоводителем при мировом судье Сердобского уезда. Принят обратно в Казанский университет в 1863 г. и уволен из него в 1864 г. «для перечисления в Московский университет», откуда был исключен летом 1865 г. за неуплату за обучение.

4 апреля 1866 года, в четвертом часу дня, император Александр II после обычной прогулки в Летнем саду в сопровождении племянника, герцога Николая Лейхтенбергского, и племянницы, принцессы Марии Баденской, садился в коляску, когда неизвестный человек выстрелил в него из пистолета. В эту минуту стоявший в толпе крестьянин Осип Комиссаров ударил убийцу по руке, и пуля пролетела мимо. Преступник был задержан на месте и по приказанию императора отведен в III отделение.

Государь сам из Летнего сада отправился прямо в Казанской собор - принести благодарение Богу за избавление от угрожавшей ему опасности, а герцог Николай и принцесса Мария - поспешили в заседание Государственного Совета, чтобы предупредить о случившемся председательствовавшего в Совете великого князя Константина Николаевича. Когда император возвратился в Зимний дворец, то там уже ожидали его все члены Государственного Совета для принесения поздравления. Обняв императрицу и августейших детей, император со своей семьей вторично поехал в Казанский собор, где перед чудотворной иконой Богоматери отслужен был благодарственный молебен.

На другой день, в 10 часов утра, император принял поздравления Сената, явившегося в Зимний дворец в полном составе, с министром юстиции во главе. "Благодарю вас, господа, - сказал он сенаторам, - благодарю за верноподданнические чувства. Они радуют меня. Я всегда был в них уверен. Жалею только, что нам довелось выражать их по такому грустному событию. Личность преступника еще не разъяснена, но очевидно, что он тот, за кого себя выдает. Всего прискорбнее, что он русский".

Стрелявший в государя оказался исключенным за участие в беспорядках из числа студентов сперва Казанского, а потом и Московского университетов, дворянином Саратовской губернии Дмитрием Каракозовым. Обнаружение причин, вызвавших преступление, и выявление его соучастников было возложено на особую следственную комиссию, председателем которой назначили графа М.Н. Муравьева.

Каракозов вначале скрывал свою фамилию и назвался крестьянином Петровым. 5 апреля шеф жандармов князь Долгоруков в докладе царю писал: "Все средства будут употреблены, дабы раскрыть истину". Это звучало зловеще. На следующий день Долгоруков сообщил царю, что арестованного "допрашивали целый день, не давая ему отдыха, - священник увешивал его несколько часов". Еще через день тот же Долгоруков докладывал: "Из прилагаемой записки Ваше величество изволит усмотреть то, что сделано главной следственной комиссией в течение второй половины дня. Несмотря на это, преступник до сих пор не объявляет своего настоящего имени и просит меня дать ему отдых, чтобы завтра написать свои объяснения. Хотя он действительно изможден, но надобно еще его истомить, дабы посмотреть, не решится ли он еще сегодня на откровенность".

Кропоткин в "Записках революционера" передал слышанный им в крепости рассказ жандарма, сторожившего Каракозова в камере: при заключенном неотлучно находилось по два стражника, менявшиеся через каждые два часа. По приказанию начальства они не позволяли Каракозову заснуть. Как только он, сидя на табуретке, начинал дремать, жандармы встряхивали его за плечи.

Покушение дворянина на царя представлялось настолько немыслимым, что в первые дни после аресат широко обсуждалась тема психического нездоровья Дмитрия Каракозова.

Следствие установило, что Каракозов принадлежал к руководимому его двоюродным братом Ишутиным московскому тайному кружку, состоявшему преимущественно из учащейся молодежи, вольнослушателей университета, студентов Петровской земледельческой академии и воспитанников других учебных заведений; что кружок этот имел конечной целью совершение насильственным путем государственного переворота; что средством к тому должно было служить ему сближение с народом, обучение его грамоте, учреждение мастерских, артелей и других подобных ассоциаций для распространения среди простолю- динов социалистических учений. Установили также, что члены мос- ковского кружка имели связи с петербургскими единомышленниками, со ссыльными поляками и с русскими выходцами за границей.

Следствие обнаружило, сверх того, неудовлетворительное состояние большей части учебных заведений, высших и средних, неблагонадежность преподавателей, дух непокорства и своеволия студентов и даже гимназистов, увлекавшихся учением безверия и материализма, с одной стороны, и самого крайнего социализма - с другой, открыто проповедуемых в журналах так называемого передового направления.

Заседания верховного суда, которому был предан Каракозов, происходили все в той же Петропавловской крепости, где судили декабристов и петрашевцев. Александр II пожелал, чтобы процесс был закончен как можно скорее. В состав суда были введены лица, беспощадная жестокость которых была известна заранее. Председателем суда был князь Гагарин.

Совсем не бесстрастное судейское настроение его вылилось наружу в самом начале процесса, когда он заявил секретарю суда, что будет обращаться к Каракозову на "ты", так как "такому злодею нет возможности говорить "вы". Впрочем, секретарю удалось убедить его обращаться к подсудимому на "вы".

Во время самого суда до сведения председателя было доведено желание царя ускорить окончание процесса. "Если казнь Каракозова не будет совершена до 26 авг., то государю императору неугодно, чтобы она произошла между 26 (днем коронации) и 30 авг. (днем его тезоименитства)". Так подсказывался приговор. Он и был вынесен. Его вынесению предшествовало частное совещание членов суда на квартире председателя, где было решено казнить одного Каракозова. Член суда Панин согласился с этим очень неохотно, сказав, что, "конечно, двух казнить лучше, чем одного, а трех лучше, нежели двух".

Каракозов, совсем надломленный следствием и судом, дал показания и подал просьбу о помиловании. Министр юстиции, он же обвинитель по процессу, доложил ее царю, о чем впоследствии рассказывал: "Какое ангельское выражение было на лице государя, когда он сказал, что он давно простил его, как христианин, но, как государь, простить не считает себя вправе". Так, лицемерно, пышной фразой царь, неограниченный монарх, ограничивал себя в праве избавления от виселицы осужденного!..

2 сентября председатель суда вызвал Каракозова из равелина в здание, где происходил суд. Каракозов вошел с таким светлым лицом, что, по-видимому, ждал помилования, но услышал об утверждении приговора, и весь свет исчез с его лица, оно потемнело и приняло суровое и мрачное выражение. Осужденному пришлось ждать казни целые сутки.

Кроме Каракозова Верховный уголовный суд судил по его же делу еще 35 других обвиняемых, разделенных на две группы. В первую группу были отнесены вместе с Каракозовым 11 человек, а во вторую - 25. Кроме того, с частью арестованных по тому же делу правительство расправилось без суда, в административном порядке. В вину обвиняемым ставилась та или иная форма принадлежности к покушению на Александра II и участие в организации, ставившей своей целью государственный переворот и водворение новых социальных начал. Большинство членов кружка не шло далее попыток организации артелей и производственных товариществ, дальше намерений вести пропаганду при помощи библиотек и школ. Обвинительные акты в первую очередь выдвигали обвинение против участников общества под названием "Ад", в котором убийство царя как средство переворота было предметом обсуждения.

Большинство обвиняемых на следствии ив суде после осуждения их на каторгу и поселение подавали просьбы о помиловании. Подавал просьбу о помиловании уже после казни Каракозова и Ишутин, приговоренный к повешению. Он был помилован по совершении над ним всей церемонии публичной казни вплоть до одевания в саван и надевания петли на шею. Это стоило ему потери душевного здоровья. Возраст осужденных был в пределах 19 - 26 лет.

3 сентября 1866 года в 7 часов утра Дмитрий Каракозов был доставлен из Петропавловской крепости на Смоленское поле. Тысячи людей, несмотря на ранний час, собрались здесь. Все ждали казни...

Секретарь суда Я. Г. Есипович, присутствовавший при исполнении приговора, писал в своих воспоминаниях:

"Между необозримыми массами народа была оставлена широкая дорога, по которой мы и доехали до самого каре, образованного из войск. Здесь мы вышли из экипажа и вошли в каре. В центре каре был воздвигнут эшафот, в стороне от него поставлена виселица, против виселицы устроена низкая деревянная площадка для министра юстиции со свитой. Все было выкрашено черною краскою. На этой площадке мы стали.

Скоро к эшафоту подъехала позорная колесница, на которой Спиною к лошадям, прикованный к высокому сидению, сидел Каракозов. Лицо его было синее и мертвенное. Исполненный ужаса и немого отчаяния, он взглянул на эшафот, потом начал искать глазами еще чего-то, взор его на мгновение остановился на виселице, и вдруг голова его конвульсивно и как бы непроизвольно отвернулась от этого страшного предмета.

А утро начиналось такое ясное, светлое, солнечное!".

И вот палачи спокойно, не торопясь, отковали Каракозова. Потом, взяв его под руки, подняли на высокий эшафот, к позорному столбу. Многотысячная толпа затихла и, устремив свои взоры к эшафоту, ждала, что будет дальше.

Министр юстиции Д.Н. Замятин повернулся к Есиповичу и громко сказал:

"Господин секретарь Верховного Уголовного суда, объявите приговор суда во всеуслышание!"

Есипович, с трудом преодолевая волнение, поднялся по ступенькам эшафота, оперся о перила и начал читать:

"По указу его императорского величества..."

После этих слов забили барабаны, войско сделало "на караул", все сняли шляпы. Когда барабаны затихли, - продолжал Есипович, - я прочел приговор от слова до слова и затем опять возвратился на ту площадку, где стоял министр юстиции со свитою.

Когда я сошел с эшафота, на него взошел протоиерей Палисадов, духовник Каракозова. В облачении и с крестом в руках он подошел к осужденному, сказал ему последнее напутственное слово, дал поцеловать крест и удалился.

Палачи стали надевать на него саван, который совсем закрывал ему голову, но они не сумели этого сделать как следует, ибо не вложили рук его в рукава. Полицмейстер, сидевший верхом на лошади возле эшафота, сказал об этом. Они опять сняли саван и опять надели так, чтобы руки можно было связать длинными рукавами назад. Это тоже, конечно, прибавило одну лишнюю горькую минуту осужденному, ибо когда снимали с него саван, не должна ли была мелькнуть в нем мысль о помиловании? И опять надевают снова саван, теперь в последний раз".

Свидетелем казни Каракозова был начинающий художник Илья Репин, который оставил воспоминания под названием "Казнь Каракозова", опубликованные в сборнике воспоминаний "Далекое близкое".

Уже совсем был белый день, когда вдали заколыхалась без рессор, черная телега со скамеечкой, на которой сидел Каракозов. Только на ширину телеги дорога охранялась полицией, и на этом пространстве ясно было видно, как качался из стороны в сторону на толчках “преступник” на мостовой булыжника. Прикрепленный к дощатой стенке-лавочке, он казался манекеном без движения. Спиной к лошади он сидел, не меняя ничего в своей омертвелой посадке... Вот он приближается, вот проезжает мимо нас. Все шагом - и близко мимо нас. Можно было хорошо рассмотреть лицо и все положение тела. Закаменев, он держался, повернув голову влево. В цвете его лица была характерная особенность одиночного заключения - долго не видавшее воздуха и света, оно было желто-бледное, с сероватым оттенком; волосы его - светлого блондина, - склонные от природы курчавиться, были с серо-пепельным налетом, давно не мытые и свалянные кое-как под фуражкой арестантского покроя, слегка нахлобученной наперед. Длинный, вперед выдающийся нос похож был на нос мертвеца, и глаза, устремленные в одном направлении, - огромные серые глаза, без всякого блеска, казались также уже по ту сторону жизни: в них нельзя было заметить ни одной живой мысли, ни живого чувства; только крепко сжатые тонкие губы говорили об остатке застывшей энергии решившегося и претерпевшего до конца свою участь. Впечатление в общем от него было особо страшное. Конечно, он нес на себе, ко всему этому облику, решенный над ним смертный приговор, который (это было у всех на лицах) свершится сейчас.

Жандармы и еще какие-то служители, сняв с него черную арестантскую фуражку, стали подталкивать его на средину эшафота. Казалось, он не умел ходить или был в столбняке, должно быть у него были связаны руки. Но вот он, освобожденный, истово, по-русски, не торопясь, поклонился на все четыре стороны всему народу. Этот поклон сразу перевернул все это многоголовое поле, оно стало родным и близким этому чуждому, странному существу, на которого сбежалась смотреть толпа, как на чудо. Может быть, только в эту минуту и сам “преступник” живо почувствовал значение момента - прощание навсегда с миром и вселенскую связь с ним.

И нас прости, Христа ради, - прохлюпал кто-то глухо, почти про себя.

Матушка, царица небесная, - протянула нараспев баба.

Конечно, бог будет судить, - сказал мой сосед, торговец по обличью, с дрожью слез в голосе.

О-о-х! Батюшки!.. - провыла баба.

Толпа стала глухо гудеть, и послышались даже какие-то выкрики кликуш... Но в это время громко барабаны забили дробь. На “преступника” опять долго не могли надеть сплошного башлыка небеленой холстины, от остроконечной макушки до немного ниже колен. В этом чехле Каракозов уже не держался на ногах. Жандармы и служители, почти на своих руках, подводили его по узкому помосту вверх к табурету, над которым висела петля на блоке от черного глаголя виселицы. На табурете стоял уже подвижной палач: потянулся за петлей и спустил веревку под острый подбородок жертвы. Стоявший у столба другой исполнитель быстро затянул петлю на шее, и в этот же момент, спрыгнувши с табурета, палач ловко выбил подставку из-под ног Каракозова. Каракозов плавно уже подымался, качаясь на веревке, голова его, перетянутая у шеи, казалась не то кукольной фигуркой, не то черкесом в башлыке. Скоро он начал конвульсивно сгибать ноги - они были в серых брюках. Я отвернулся на толпу и очень был удивлен, что все люди были в зеленом тумане... У меня закружилась голова, я схватился за Мурашко и чуть не отскочил от его лица - оно было поразительно страшно своим выражением страдания; вдруг он мне показался вторым Каракозовым. Боже! Его глаза, только нос был короче.

Российский император Александр II Освободитель (1818-1881) считается одним из самых выдающихся монархов Великой империи. Именно при нём было отменено крепостное право (1861), проведены земская, городская, судебная, военная, образовательная реформы. По задумке государя и его окружения всё это должно было вывести страну на новый виток экономического развития.

Однако не всё получилось так, как предполагалось. Многие нововведения чрезвычайно обострили внутреннюю политическую ситуацию в огромном государстве. Самые же острые недовольства возникли в результате крестьянской реформы. По своей сути она была кабальной и спровоцировала массовые волнения. Только в 1861 году их насчитывалось более тысячи. Выступления крестьян подавлялись чрезвычайно жестоко.

Ситуацию усугубил экономический кризис, продолжавшийся с начала 60-х годов до середины 80-х годов XIX века. Примечательным был также рост коррупции. Массовые злоупотребления наблюдались в железнодорожной промышленности. При строительстве железных дорог частные компании большую часть денег разворовывали, при этом в доле с ними были чиновники из Министерства финансов. Процветала коррупция и в армии. Подряды на снабжение войск отдавались за взятки, а вместо качественных товаров военнослужащие получали низкопробную продукцию.

Во внешней политике государь ориентировался на Германию. Он всячески симпатизировал ей и немало сделал для создания милитаристской державы под носом у России. В своей любви к немцам царь дошёл до того, что повелел награждать кайзеровских офицеров георгиевскими крестами. Всё это не прибавило популярности самодержцу. В стране наметился устойчивый рост всенародного недовольства как внутренней, так и внешней политикой государства, а покушения на Александра II стали следствием слабого правления и монаршего безволия.

Революционное движение

Если государственная власть грешит недостатками, то появляется много оппозиционеров в среде образованных и энергичных людей. В 1869 году было образовано "Общество народной расправы". Одним из его руководителей стал Сергей Нечаев (1847-1882) - террорист XIX века. Личность ужасная, способная на убийства, шантаж, вымогательства.

В 1861 году образовалась тайная революционная организация "Земля и воля". Это был союз единомышленников, насчитывающий не менее 3 тыс. человек. Организаторами стали Герцен, Чернышевский, Обручев. В 1879 году "Земля и воля" распалась на террористическую организацию "Народная воля" и народническое крыло, получившее название "Чёрный передел".

Свой кружок создал Пётр Заичневский (1842-1896). Он распространял среди молодёжи запрещённую литературу и призывал к свержению монархии. К счастью, никого не убил, но был революционером и пропагандистом социализма до мозга костей. Создавал революционные кружки и Николай Ишутин (1840-1879). Он утверждал, что цель оправдывает любые средства. Умер в каторжной тюрьме, не дожив до 40 лет. Следует упомянуть и Петра Ткачёва (1844-1886). Он проповедовал терроризм, не видя других методов борьбы с властью.

Существовало также множество других кружков и союзов. Все они активно занимались антиправительственной агитацией. В 1873-1874 годах тысячи интеллигентов отправились в деревни, чтобы пропагандировать революционные идеи среди крестьян. Эта акция получила название "хождение в народ".

Начиная с 1878 года, по России прокатилась волна терроризма. А начало этому беспределу положила Вера Засулич (1849-1919). Она тяжело ранила градоначальника Петербурга Фёдора Трепова (1812-1889). После этого террористы стреляли в жандармских офицеров, прокуроров, губернаторов. Но самой желанной для них целью был император Российской империи Александр II.

Покушения на Александра II

Покушение Каракозова

Первое покушение на помазанника божьего состоялось 4 апреля 1866 года. Руку на самодержца поднял террорист Дмитрий Каракозов (1840-1866). Он приходился двоюродным братом Николаю Ишутину и яро выступал за индивидуальный террор. Искренне полагал, что убив царя, вдохновит народ на социалистическую революцию.

Молодой человек по собственной инициативе весной 1866 года прибыл в Санкт-Петербург, а 4 апреля дождался императору у входа в Летний сад и выстрелил в него. Однако жизнь самодержцу спас мелкий предприниматель Осип Комиссаров (1838-1892). Тот стоял в толпе зевак и глазел на императора, садящегося в коляску. Террорист Каракозов оказался рядом за несколько секунду до выстрела. Комиссаров увидел револьвер в руке незнакомца и ударил по ней. Пуля ушла вверх, а Комиссаров за мужественный поступок стал потомственным дворянином и получил имение в Полтавской губернии.

Дмитрия Каракозова арестовали на месте преступления. С 10 августа по 1 октября того же года прошёл судебный процесс под председательством действительного тайного советника Павла Гагарина (1789-1872). Террориста приговорили к смертной казни через повешение. Приговор был приведён в исполнение 3 сентября 1866 года в Санкт-Петербурге. Повесили преступника на Смоленском поле прилюдно. На момент смерти Каракозову было 25 лет.

Покушение Березовского

Второе покушение на русского царя состоялось 6 июня 1867 года (дата указана по григорианскому календарю, но так как покушение состоялось во Франции, то она вполне корректна). В этот раз руку на помазанника божьего поднял поляк по происхождению Антон Березовский (1847-1916). Он участвовал в польском восстании 1863-1864 годов. После разгрома повстанцев уехал заграницу. С 1865 года постоянно жил в Париже. В 1867 году в столице Франции открылась Всемирная выставка. На ней демонстрировались последние технические достижения. Выставка имела большое международное значение, и русский император приехал на неё.

Узнав об этом, Березовский решил убить государя. Он наивно полагал, что таким способом сможет сделать Польшу свободным государством. 5 июня он купил револьвер, а 6 июня стрелял в самодержца в Булонском лесу. Тот ехал в коляске вместе с 2-мя сыновьями и французским императором. Но террорист не имел соответствующих навыков стрельбы. Выпущенная пуля попала в лошадь одного из всадников, скакавшего рядом с венценосными особами.

Березовский был тут же схвачен, предан суду и приговорён к пожизненной каторге. Отправили преступника в Новую Каледонию - это юго-западная часть Тихого океана. В 1906 году террориста амнистировали. Но он не стал возвращаться в Европу и умер на чужбине в возрасте 69 лет.

Третье покушение произошло 2 апреля 1879 года в столице империи Санкт-Петербурге. Совершил преступление Александр Соловьёв (1846-1879). Он являлся членом революционной организации "Земля и воля". Утром 2 апреля злоумышленник встретил императора на набережной Мойки, когда тот совершал свою обычную утреннюю прогулку.

Государь гулял без сопровождающих, и террорист приблизился к нему на расстояние не более 5 метров. Прозвучал выстрелил, но пуля пролетела мимо, не задев самодержца. Александр II побежал, преступник погнался за ним и произвёл ещё 2 выстрела, но опять не попал. В это время подоспел капитан жандармерии Кох. Он ударил нападавшего шашкой по спине. Но удар получился плашмя, и клинок погнулся.

Соловьёв чуть не упал, но устоял на ногах и выстелил в спину императора 4-й раз, но опять промахнулся. Тогда террорист бросился в сторону Дворцовой площади, чтобы скрыться. Ему помешал народ, спешащий на звуки выстрелов. Преступник 5-й раз выстрелил в сторону подбегающих людей, не причинив никому вреда. После этого его схватили.

25 мая 1879 года состоялся суд, приговоривший злоумышленника к смертной казни через повешение. Приговор привели в исполнение 28 мая того же года на Смоленском поле. На казни присутствовало несколько десятков тысяч человек. На момент смерти Александру Соловьёву было 32 года. После его казни собрались члены исполнительного комитета "Народной воли" и вынесли решение убить русского императора любой ценой.

Взрыв свитского поезда

Следующее покушение на Александра II произошло 19 ноября 1879 года. Император возвращался из Крыма. Всего ехало 2 поезда. Один царский, а второй со свитой - свитский. В целях безопасности вначале двигался свитский поезда, а с интервалом в 30 минут шёл царский.

Но в Харькове у локомотива свитского поезда была обнаружена неисправность. Поэтому впереди поехал состав, в котором находился государь. Террористы знали о порядке следования, но не знали о поломке локомотива. Они пропустили царский поезд, а следующий состав, в котором находилось сопровождение, взорвали. Опрокинулся 4-й вагон, так как взрыв был большой силы, но, к счастью, убитых не оказалось.

Покушение Халтурина

Очередное неудачное покушение совершил Степан Халтурин (1856-1882). Работал он столяром и был тесно связан с народовольцами. В сентябре 1879 года дворцовое ведомство наняло его для выполнения столярных работ в царском дворце. Поселили там же в полуподвальном помещении. Молодой столяр перенёс в Зимний дворец взрывчатку, и 5 февраля 1880 года произвёл мощный взрыв.

Рвануло на 1-м этаже, а император обедал на 3-м этаже. В этот день он задержался, и на момент трагедии его в столовой не оказалось. Погибли абсолютно невинные люди из охраны в количестве 11 человек. Более 50 человек получили ранения. Террорист бежал. Задержали его 18 марта 1882 года в Одессе после убийства прокурора Стрельникова. Повесили 22 марта того же года в возрасте 25 лет.

Последнее роковое покушение на Александра II состоялось 1 марта 1881 года в Санкт-Петербурге на набережной Екатерининского канала. Совершили его народовольцы Николай Рысаков (1861-1881) и Игнатий Гриневицкий (1856-1881). Главным организатором являлся Андрей Желябов (1851-1881). Непосредственным руководителем террористического акта была Софья Перовская (1853-1881). Её подельниками являлись Николай Кибальчич (1853-1881), Тимофей Михайлов (1859-1881), Геся Гельфман (1855-1882) и её муж Николай Саблин (1850-1881).

В тот злополучный день император ехал в карете из Михайловского дворца после завтрака с великим князем Михаилом Николаевичем и великой княгиней Екатериной Михайловной. Карету сопровождали 6 конных казаков, двое саней с охраной, и ещё один казак сидел рядом с кучером.

На набережной появился Рысаков. Бомбу он завернул в белый платок и шёл прямо навстречу карете. Один из казаков поскакал к нему навстречу, но ничего не успел предпринять. Террорист бросил бомбу. Раздался сильный взрыв. Карета осела набок, а Рысаков попытался скрыться, но был задержан охраной.

В общей суматохе император вышел из кареты. Кругом лежали тела убитых людей. Недалеко от места взрыва умирал в муках 14-летний подросток. Александр II подошёл к террористу и поинтересовался его именем и званием. Тот сказал, что он мещанин Глазов. К государю подбежали люди, стали спрашивать, всё ли с ним в порядке. Император ответил: "Слава Богу, меня не задело". На эти слова Рысаков злобно оскалился и произнёс: "Ещё слава ли Богу?"

Совсем недалеко от места трагедии стоял у железной решётки Игнатий Гриневицкий со второй бомбой. На него никто не обращал внимание. Государь тем временем отошёл от Рысакова и, видимо находясь в шоке, побрёл по набережной в сопровождении полицмейстера, который просил вернуться в карету. В отдалении находилась Перовская. Когда царь поравнялся с Гриневицким, она взмахнула белым платком, и террорист бросил вторую бомбу. Этот взрыв оказался смертельным для самодержца. Разорвавшейся бомбой также был смертельно ранен и сам террорист.

Взрывом изуродовало всё тело императора. Его уложили в сани и увезли во дворец. Вскоре государь скончался. Перед смертью пришёл в сознание на короткое время и успел принять причастие. 4 марта тело перенесли в домой храм императорской семьи - Придворный собор. 7 марта покойного в торжественной обстановке перенесли в усыпальницу русских императоров - Петропавловский собор. 15 марта состоялось отпевание. Возглавил его митрополит Исидор - первенствующий член Святейшего Синода.

Что же касается террористов, то задержанного Рысакова следствие взяло в жёсткий оборот, и тот очень быстро выдал своих подельников. Он назвал конспиративную квартиру, находящуюся на Тележной улице. Туда нагрянула полиция, а находящийся в ней Саблин застрелился. Его жена Гельфман была арестована. Уже 3 марта арестовали остальных участников покушения. Кому удалось избежать наказания, так это Вере Фигнер (1852-1942). Это женщина-легенда. Она стояла у истоков терроризма и сумела прожить 89 лет.

Суд над первомартовцами

Организаторов и исполнителя покушения судили и приговорили к смертной казни через повешение. Приговор был приведён в исполнение 3 апреля 1881 года. Казнь свершилась на Семёновском плацу (ныне Пионерская площадь) в Санкт-Петербурге. Повесили Перовскую, Желябова, Михайлова, Кибальчича и Рысакова. Стоя на эшафоте, народовольцы простились друг с другом, но не захотели прощаться с Рысаковым, так как считали его предателем. Впоследствии казнённых назвали первомартовцами , так как покушение было совершено 1 марта.

Так закончились покушения на Александра II. Но в то время никто даже предположить не мог, что это только начало череды кровавых событий, которые выльются в начале XX века в гражданскую братоубийственную войну .

Сегодня на вопрос о том, кто такой Каракозов Дмитрий Владимирович, и чем этот человек знаменит, вряд ли ответит простой выпускник школы. А между тем имя этого человека осталось в истории нашей страны. Правда, прославил он себя сомнительным образом.

Рассмотрим кратко жизненный путь этого человека, который умер совсем молодым.

Вехи биографии

Дмитрий Владимирович Каракозов появился на свет в в 1840 году. Его семья принадлежала к бедным дворянам.

Однако юноша обладал всеми привилегиями, на которые мог рассчитывать дворянский отпрыск. Он окончил мужскую гимназию в Пензе, что позволяло бы ему служить в чине чиновника средней руки.

Однако юноша мечтал о продолжении образования. Он поступил в Казанский университет, затем перевелся в Московский университет. Однако из-за нехватки средств ему пришлось оставить учебу.

Деятельная натура его искала неизведанного и неиспробованного, а скромная должность письмоводителем при мировом судье не могла удовлетворить честолюбивых замыслов.

И тогда Каракозов Дмитрий Владимирович увлекается революционными идеями, которые буквально пронизывали определенную часть молодежи того времени.

Революционная деятельность

В 1865 году в возрасте 25 лет молодой человек вступает в подпольную организацию, целью которой было создать условия для свержения самодержавия в России и последующей социальной революции.

Руководителем этой организации становится кузен Дмитрия Н. А. Ишутин. Молодые люди мыслят себя новыми Робеспьерами и Маратами, мечтающими о коренном преобразовании всей русской жизни. Способом такого преобразования был избран индивидуальный террор, который, по мнению участников сообщества, мог бы пробудить революционные силы в России.

Фактически, данная организация готовила людей, которых бы мы сегодня назвали «смертниками», они соглашались на убийство видных деятелей российской империи, включая и царствующих особ. Их целью было вызвать огромный в результате которого социально-политическая ситуация в стране изменилась бы, и власть получили революционные элементы.

Каракозов Дмитрий Владимирович соглашается стать таким «террористом-смертником».

В 1866 году он поехал в Петербург. Замыслил юноша страшное - он готовился к цареубийству.

Покушение на цареубийство

Заметим, что Каракозов Дмитрий Владимирович, биография которого оборвется в 25 лет, отдавал себе полный отчет в своих поступках. Только собираясь в Петербург, он написал для своих друзей своеобразное завещание, которое назвал «Друзьям-рабочим!». В этом тексте юноша с некоторой наивностью объясняет мотивы своего будущего поступка. Он говорит о том, что хочет убить злодея-царя, чтобы простой русский народ не мучился под его гнетом. Революционер считает, что вслед за ним пойдут другие люди, которые завершат начатое им дело.

Покушение, которое задумал революционер, состоялось 4 апреля 1866 года. В этот день царь Александр II гулял в Летнем саду.

Террорист прицелился, однако, согласно версии следствия, его оттолкнул находившейся рядом крестьянин Осип Комисаров (позже поступок этого крестьянина был высоко оценен властью).

Каракозов промахнулся, царь увидел его и побежал от убийцы, стремясь сохранить свою жизнь. Революционер попытался сделать еще несколько выстрелов, они закончились неудачно. Вскоре его схватили.

Суд и приговор

Судебный процесс над террористом привлек всеобщее внимание. Следствие возглавлял видный соратник царя граф М.Н. Муравьёв.

Сначала Каракозов Дмитрий Владимирович отказывался давать показания, называл себя крестьянским сыном Петровым. Однако следствием было установлено место его проживания в Петербурге, были найдены его письма к двоюродному брату и арестованы его товарищи по тайной организации.

Только благодаря этим арестам, удалось установить настоящее имя террориста.

В результате в октябре 1866 года суд приговорил Каракозова к смертной казни.

Казнь состоялась 3 сентября этого же года при большом скоплении народа. Несмотря на возбужденное состояние, молодой революционер вел себя спокойно.

Художник Репин даже оставил рисунок осужденного на повешение молодого человека. Этот рисунок сохранился до наших дней, ведь Каракозов Дмитрий Владимирович, фото которого можно найти с трудом, прожил на земле слишком мало, да и был беден, чтобы оставить после себя художественные портреты.

Посмертная память

После казни террориста на месте его покушения на царя была установлена часовня в память о чудесном спасении государя.

Однако это не помогло императору пережить еще 8 покушений, последнее из которых закончилось для него смертью.

Молодой Каракозов был прав: у него нашлись верные последователи, верившие в то, что смерть одного человека может осчастливить других.

В тот период страна изменялась, существующая идеология монархизма, выбравшая для себя формулу: православие, самодержавие, народность, уже не устраивала многих людей. В итоге это привело к тому, что «синдром Каракозова» поражал умы и сердца все большего числа людей. Кризис взаимоотношений народа и власти, потеря веры в прежнюю идеологию привели нашу страну к катастрофе 1917 года.

Но это уже совсем другая история.