Григория неокесарийского на полянке. Исторические очерки о храме григория неокесарийского. Храм Григория Неокесарийского на Полянке: расписание и адрес

Я оказалась у этого храма сегодня случайно. По делам ездила на Полянку.
Храм так красиво освещался лучами заходящего солнца, что я не могла не остановиться и полюбоваться на эту яркую радостную красоту.
На обратном пути, сделав свои дела, я зашла в храм.
Шла вечерняя служба. В храме было многолюдно.
Мне очень понравилось внутреннее убранство церкви. Оно было под стать её внешней красоте.

Я искренне советую побывать в этой церкви, посмотреть на богослужение и послушать хор.

А о прошлом и настоящем Храма очень подробно написано на его официальном сайте.
Привожу оттуда отдельные выдержки.

История храма святителя Григория Неокесарийского восходит к глубокой древности, ко временам Рюриковичей. Храм основан в 1445 году, Великим Московским князем Василием II Темным, внуком Димитрия Донского и прадедом Иоанна Грозного.
Предание гласит, что, находясь в татарском плену, князь дал обет: если вернется домой, построит на том месте, откуда увидит Москву, храм, посвященный святому, память которого совершается в этот день. ieronim-polyanka.ru/index.php…

Григо́рий Чудотво́рец (греч. Γρηγοριος ο Θανματονργος, ок. 213, Неокесария - ок. 270-275, там же) - 1-й епископ Неокесарийский, святитель, богослов.
Память в Католической и Православой Церкви - 17(30) ноября. http://ru.wikipedia.org/wiki/Григорий_Чудотворец

В 1668-79 годах рядом с деревянным воздвигается величественный каменный храм.
Начало строительства благословил Святейший Патриарх Никон, а освятил построенную церковь Святейший Патриарх Иоаким в присутствии царя Феодора Алексеевича. Строили храм лучшие зодчие того времени Карп Губа и Иван Кузнечик. По своей архитектуре церковь относится к московскому типу пятикупольных храмов с шатровой колокольней. Фасады украшают изразцы с затейливым растительныи орнаментом "павлинье око", изготовленные известным гончаром Степаном Полубесом.
Современного человека несколько удивляют яркие цвета внешнего убранства храма. Но именно царь Алексей Михайлович, как сообщают нам исторические источники, приказал стены храма "прописать суриком в кирпич", "стрелки у шатра перевить", "и расписать бирюзой и белилами". Церковь была настолько благолепна по своему виду, так полно соответствовала представлениям людей о красоте, что получила в народе название "Красной", то есть красивой. Иконы для иконостаса писали царские изографы во главе с прославленным Симоном Ушаковым. Его Богоматерь Елеуса-Киккская из местного ряда иконостаса постоянно экспонируется в Третьяковской галерее.

В 1671 г. в храме венчался царь Алексей Михайлович с Натальей Кирилловной Нарышкиной, а в 1672 г. здесь крестили младенца Петра I, будущего императора России. Сегодня в храме бережно сохраняется купель, в которой, по преданию, был крещён царевич. Тем фактом, что настоятелем храма был царский духовник, и объясняется то, что именно здесь происходили эти важные исторические события. Надолго храму был присвоен статус придворного. И сегодня кресты пяти глав церкви, увенчанные царскими коронами, напоминают нам о том, что храм постоянно посещали государи. Службы в храме совершали Святейшие Патриархи, митрополиты Московские.

В 1812 г. Наполеон, зачарованный красотой церкви, сожалел, что не может поставить её на ладонь и перенести в Париж, а во время бушевавшего пожара французские солдаты вёдрами носили воду и поливали храм, чтобы сохранить его от огня.

В начале ХХ в. в храме любила молиться великая княгиня Елизавета Феодоровна.

В 1939 г. храм был закрыт, полуразрушен, осквернен. Все его святыни и имущество разграблены. Последний настоятель протоиерей Борис Ивановский был расстрелян на Бутовском полигоне. Сегодня он причислен Церковью к лику святых в чине священномучеников (память 10 декабря). В храме как реликвия сохраняется его наперсный крест.

С 1994 г. в храме возобновлены богослужения.
В 1996 г. храм освятил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Сегодня храм трудами приходской общины и настоятеля Епископа Иеронима (Чернышова) приобрёл прежнее великолепие. За живописную красоту люди вновь называют церковь "Красной".

Кто в Москве на Полянке в ярких ризах стоит,
В ярких ризах стоит, величаво глядит?
- Это Ангел Святой?! В серебро он одет,
От лица его льётся чарующий свет.
Держит крест он в руке, сам на небо глядит
И туда от земли и зовёт и манит…
- Нет, не Ангел Святой; это там, за рекой
И зовёт и манит храм Григорья Святой.
Это церковь - Христова Святителя Дом,
И тепло, и уютно, и радостно в нём.
- О, пойдём же туда, поскорее пойдём!
Там молитву Творцу вместе все вознесём.

(Вся информация взята с официального сайта Храма Святителя Григория Неокесарийского.)

Деревянный храм

В древней Москве праздник св. Григория Неокесарийского оказался связанным с важным для России историческим событием – в этот день, 17 ноября года возвратился в русскую столицу из жестокого татарского плена великий князь Василий II Темный , прозванный так оттого, что был ослеплен врагами. Вероятно, именно в память о его возвращении тогда же и была поставлена первая деревянная замосквореченская церковь, освящённая по этому празднику, хотя деревянный Григорьевский храм впервые упоминается в письменных исторических документах лишь в году.

В старой Москве он назывался «что в Дербицах». Местность, где воздвигли этот храм, была в те времена далёкой-далёкой глушью. Когда-то там проходила древняя дорога из Новгорода в Рязань . Освоение территории старинного Заречья серьёзно началось во времена татаро-монгольского ига, поскольку через него пролегла главная дорога из Москвы в Орду . Название улицы Полянка официально появилось лишь в XVIII столетии, но в те времена, когда была основана церковь св. Григория Неокесарийского, здесь действительно начинались большие поля, которые простирались далеко за пределы средневекового города, и среди них проходила старая дорога из Кремля на Серпухов. Эти поля и дали название старинной московской улице. Сама же земля в этой низинной, часто затопляемой разливами Москвы-реки местности, была топкой, «замшелой», отчего и была прозвана Дербицами, искажённо от дебри. «Дебрью» в старину называли топкую низину.

Сначала в этой сырой, неказистой местности селились крестьяне и ремесленники, а с XVI века в Заречье находились и поселения стрельцов. Тут же расположилась дворцовая слобода царских кадашей – бондарей, делавших необходимые в старинном хозяйстве деревянные бочки и кадки (по другой версии кадашами были царские ткачи). Затем, с XVIII столетия Замоскворечье и его Полянку стали заселять московские купцы.

А церковь св. Григория Неокесарийского так и стояла деревянной до самого правления «тишайшего» царя Алексея Михайловича . После эпидемии чумы, разразившейся в Москве в середине XVII века, она окончательно запустела. В г. в ней служил обычный московский священник Андрей Саввич Постников , и рядом с церковью стоял его собственный двор. Он сумел сблизиться с набожным царём и даже стал его духовником, так, что в году царь перевёл его в кремлёвский Благовещенский собор , где была домовая царская церковь, и сделал его протопопом.

Каменный храм

Свою близость с царём священник сохранил вплоть до смерти государя. Именно он в году венчал Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, матерью Петра I. И в октябре года, незадолго до кончины царя, был у него в Кремле на пиру – царь сам угощал его заморскими винами и разными яствами. Но прежде, чем уйти на столь почётную службу, священник просил царя разрешить ему перестройку своего замосквореченского храма каменным. Царь исполнил просьбу и взял строительство под свой контроль: оно началось в году. Новый храм стали возводить чуть севернее его деревянного предшественника, и Алексей Михайлович дважды ездил к обедне в строящуюся церковь.

Интересно, что камень для красавца-храма привозили из знаменитого подмосковного села Мячкова: из той же каменоломни брали камень для строительства белокаменных (и первых каменных) стен московского Кремля при князе Дмитрии Донском, а в XIX столетии – для строительства первого храма Христа Спасителя по проекту Витберга на Воробьевых горах. В то время это село уже было вотчинным владением отца Герцена, Ивана Яковлева.

Но незадолго до смерти царя его духовник попал в немилость самого патриарха Иоакима . Известно, что уже через несколько дней после упомянутого кремлёвского пиршества протопоп сидел в заточении на цепи по повелению патриарха, и смог из темницы написать царю прошение о помощи. Царь, находившийся в Преображенском, поехал в Москву хлопотать о его участи, и стал просить патриарха освободить своего духовника, а патриарх в ответ возводил на того «разные вины», которые, вероятно, и были поставлены протопопу в официальное обвинение после смерти царя. Видимо, эти вины были очень серьёзными, так как царь сперва не смог ничего сделать для своего любимца и лишь поставил ему в караул своих верных стрельцов. Только к Рождеству года – последнего года жизни царя Алексей Михайловича – его духовник был освобождён из темницы с прощением и разрешением священствовать. Он даже был приглашён к царю на обед за один стол с патриархом.

Примирение это длилось недолго, ибо состоялось лишь благодаря горячему участию царя в судьбе своего духовника. Первый же конфликт, считается, произошёл уже на похоронах царя. История донесла о том мало достоверных свидетельств, но известно, что священник Андрей Саввинов будто бы сам был инициатором новой ссоры, возмутившись, что патриарх лично исполняет на похоронах то, что должен делать он, царский духовник. И тогда терпение лопнуло. На созванном соборе патриарх обвинил священника во множестве тяжких преступлений, таких, как блуд, превышение полномочий, подстрекательстве царя против патриарха, и, в частности, в том, что поставил себе храм в Замоскворечье без патриаршего благословения и что без того же благословения и «ставленной грамоты» принял чин протопопа Благовещенского собора. И когда в году патриарх Иоаким освящал выстроенный храм св. Григория Неокесарийского, его бывший священник, лишённый сана, уже находился в ссылке в далёком Кожеозерском монастыре.

Архитекторами нового храма были русские царские зодчие Иван Кузнечик и крепостной из Костромы Карп Губа. 9 тысяч знаменитых поливных изразцов в стиле «павлинье око», давших храму его всемосковскую славу, сделал великий мастер Степан Полубес) Своей популярностью и статусом в древнемосковском строительстве он может сравниться только с Баженом Огурцовым, строителем черепичных шатров кремлёвских башен. А среди иконописцев, царских изографов, трудившихся над росписью храма и над его образами, был сам Симон Ушаков . Раньше во втором ярусе было устроено подобие хор, что указывало на дворцовый характер церкви. В народе её называли «красной», - красивой.

Во второй половине XVIII столетия у храма появился придел во имя св. Григория Богослова , устроенный тщанием прихожанина Григория Лихонина в честь его небесного покровителя. А до года при церкви было и обычное кладбище.

И в страшное для Москвы время повальной холеры, свирепствовавшей в году, этот храм вписал себя на новую страницу московской истории. В г. в нем был устроен придел Боголюбской иконы Божией Матери , которой молились во время эпидемии. Холера бушевала в Москве с сентября года и стихла в декабре: она пришла с Востока, поэтому её считали «азиатской» и даже называли «единственной верной союзницей» Николая I – такого страха и такого единого воодушевления на борьбу со свирепой болезнью не было со времён отпора, данного Москвой Наполеону. Святитель Филарет устроил общий молебен - московские священники с крестным ходом обходили свои приходы, а сам митрополит коленнопреклоненно молился в Кремле. По всей Москве объявили строжайший карантин и оцепили её военными кордонами, из-за которых Пушкин не мог попасть в город к невесте и дважды возвращался в Болдино. В итоге он просил своего знакомого генерала Бибикова достать ему разрешение, но смог попасть в дом Гончаровых лишь 5 декабря, когда эпидемия пошла на спад. Только в Кузьминках, по преданию, не было ни одного случая заболевания, что отнесли к благодатной помощи Влахернской иконы Божией Матери , хранившейся в местной церкви.

Трагические последствия холерной эпидемии ещё долго напоминали о себе. Кроме Боголюбского придела Григорьевской церкви, основанного в благодарность и в память об избавлении Москвы от беды, в году был учреждён Александринский сиротский приют «для призрения сирот чиновников, умерших от холеры в Москве». Первое время он располагался в Басманной слободе, в бывшей усадьбе графа Разумовского на Гороховом поле, а потом был переведён в центр Москвы, в усадьбу Апраксина на Знаменке.

Закрытие храма

Храм св. Григория Неокесарийского был закрыт в конце года. Иконы его передали в Третьяковскую галерею , а ещё раньше, в году Моссовет подбирался к старинной шатровой колокольне храма, намереваясь её снести для расширения тротуара. Чудом её отстояли – только в самом нижнем ярусе пробили сквозной проход. Именно такой метод расширения «полезной площади» тротуаров и мостовых рекомендовался последующим Генеральным планом года. Тем же способом, согласно Генплану, намеревались кардинально расширить Арбат – прорубить в нижних этажах его зданий сквозные проходы-тротуары, а бывшие, «освобождённые» от пешеходов тротуары обратить в мостовую и предоставить транспорту. Так поступили и с колокольней Григорьевской церкви.

К г. храм, отданный под различные учреждения, обветшал и был хорошо отреставрирован. Его поставили на государственную охрану как памятник истории и культуры, и разместили в нем наряду с «Всесоюзным производственно-художественным комбинатом им. Вучетича» тихую «контору» по официальной перекупке старинных икон, которые закупали у населения и потом с разрешения властей перепродавали за границу любителям русского «антиквариата».

Пробегая на днях по Полянке, не удержалась и щелкнула пару раз красивейший храм Григория Неокесарийского. Фотографии получились отвратительными, но все равно решила сделать пост для своего дневника, потому как об этом храме на ли ру почти нет информации.

Одна из самых красивых в Москве церквей, во имя Святого Григория Неокесарийского, находится в Замоскворечье, на улице Большая Полянка.
В древней Москве праздник этого святого связан с тем, что 17 ноября 1445 года возвратился в русскую столицу из жестокого татарского плена великий князь Василий II Темный. Вероятно, именно в память о его возвращении тогда же и была поставлена первая деревянная замосквореченская церковь, освященная по этому празднику, хотя деревянный Григорьевский храм впервые упоминается в письменных исторических документах лишь в 1632 году.
В старой Москве он назывался «что в Дербицах». Название улицы Полянка официально появилось лишь в XVIII столетии, но в те времена, когда была основана церковь св. Григория Неокесарийского, здесь действительно начинались большие поля, которые простирались далеко за пределы средневекового города, и среди них проходила старая дорога из Кремля на Серпухов. Эти поля и дали название старинной московской улице. Сама же земля в этой низинной, часто затопляемой разливами Москвы- реки местности, была топкой, «замшелой», отчего и была прозвана Дербицами, искаженно от дебри. «Дебрью» в старину называли топкую низину.

Церковь св. Григория Неокесарийского так и стояла деревянной до самого правления «тишайшего» царя Алексея Михайловича. После эпидемии чумы, разразившейся в Москве в середине XVII века, она окончательно запустела. В 1660 г. в ней служил обычный московский священник Андрей Саввинович Постников, и рядом с церковью стоял его собственный двор. Он сумел сблизиться с набожным царем и даже стал его духовником, так, что в 1665 году царь перевел его в кремлевский Благовещенский собор, где была домовая царская церковь, и сделал его протопопом.
Именно он в 1671 году венчал Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, матерью Петра I. И в октябре 1674 года, незадолго до кончины царя, был у него в Кремле на пиру – царь сам угощал его заморскими винами и разными яствами. Но прежде, чем уйти на столь почетную службу, священник просил царя разрешить ему перестройку своего замосквореченского храма каменным. Царь исполнил просьбу и взял строительство под свой контроль: оно началось в 1668 году. Новый храм стали возводить чуть севернее его деревянного предшественника, и Алексей Михайлович дважды ездил к обедне в строящуюся церковь.

Интересно, что камень для красавца-храма привозили из знаменитого подмосковного села Мячкова: из той же каменоломни брали камень для строительства белокаменных (и первых каменных) стен московского Кремля при князе Дмитрии Донском, а в XIX столетии – для строительства первого храма Христа Спасителя по проекту Витберга на Воробьевых горах. В то время это село уже было вотчинным владением отца Герцена, Ивана Яковлева.
Но незадолго до смерти царя его духовник попал в немилость самого патриарха Иоакима. Известно, что уже через несколько дней после упомянутого кремлевского пиршества протопоп сидел в заточении на цепи по повелению патриарха, и смог из темницы написать царю прошение о помощи. Царь, находившийся в Преображенском, поехал в Москву хлопотать о его участи, и стал просить патриарха освободить своего духовника, а патриарх в ответ возводил на того «разные вины», которые, вероятно, и были поставлены протопопу в официальное обвинение после смерти царя. Только к Рождеству 1675 года – последнего года жизни царя Алексей Михайловича – его духовник был освобожден из темницы с прощением и разрешением священствовать. Он даже был приглашен к царю на обед за один стол с патриархом.
Примирение это длилось недолго, ибо состоялось лишь благодаря горячему участию царя в судьбе своего духовника. Первый же конфликт, считается, произошел уже на похоронах царя. История донесла о том мало достоверных свидетельств, но известно, что священник Андрей Саввинов будто бы сам был инициатором новой ссоры, возмутившись, что патриарх лично исполняет на похоронах то, что должен делать он, царский духовник. На созванном соборе патриарх обвинил священника во множестве тяжких преступлений, таких, как блуд, превышение полномочий, подстрекательстве царя против патриарха, и, в частности, в том, что поставил себе храм в Замоскворечье без патриаршего благословения и что без того же благословения и «ставленной грамоты» принял чин протопопа Благовещенского собора. И когда в 1679 году патриарх Иоаким освящал выстроенный храм св. Григория Неокесарийского, его бывший священник, лишенный сана, уже находился в ссылке в далеком Кожеозерском монастыре
Архитекторами нового храма были русские царские зодчие Иван Кузнечик и крепостной из Костромы Карп Губа. 9 тысяч знаменитых поливных изразцов в стиле «павлинье око», давших храму его всемосковскую славу, сделал великий мастер Степан Полубес. Своей популярностью и статусом в древнемосковском строительстве он может сравниться только с Баженом Огурцовым, строителем черепичных шатров кремлевских башен. А среди иконописцев, царских изографов, трудившихся над росписью храма и над его образами, был сам Симон Ушаков. Раньше во втором ярусе было устроено подобие хор, что указывало на дворцовый характер церкви. В народе ее называли «красной», - красивой.

Во второй половине XVIII столетия у храма появился придел во имя св. Григория Богослова, устроенный тщанием прихожанина Григория Лихонина в честь его небесного покровителя. А до 1821 года при церкви было и обычное кладбище.
И в страшное для Москвы время повальной холеры, свирепствовавшей в 1830 году, этот храм вписал себя на новую страницу московской истории. В1834 г. в нем был устроен придел Боголюбской иконы Божией Матери, которой молились во время эпидемии. Холера бушевала в Москве с сентября 1830 года и стихла в декабре: она пришла с Востока, поэтому ее считали «азиатской» и даже называли «единственной верной союзницей» Николая I – такого страха и такого единого воодушевления на борьбу со свирепой болезнью не было со времен отпора, данного Москвой Наполеону. Святитель Филарет устроил общий молебен - московские священники с крестным ходом обходили свои приходы, а сам митрополит коленнопреклоненно молился в Кремле. По всей Москве объявили строжайший карантин и оцепили ее военными кордонами, из-за которых Пушкин не мог попасть в город к невесте и дважды возвращался в Болдино. В итоге он просил своего знакомого генерала Бибикова достать ему разрешение, но смог попасть в дом Гончаровых лишь 5 декабря, когда эпидемия пошла на спад.

Храм св. Григория Неокесарийского был закрыт в конце 1935 года. Иконы его передали в Третьяковскую галерею, а еще раньше, в 1930 году Моссовет подбирался к старинной шатровой колокольне храма, намереваясь ее снести для расширения тротуара. Чудом ее отстояли – только в самом нижнем ярусе пробили сквозной проход. Именно такой метод расширения «полезной площади» тротуаров и мостовых рекомендовался последующим Генеральным планом 1935 года.
К 1965 г. храм, отданный под различные учреждения, обветшал и был хорошо отреставрирован. Его поставили на государственную охрану как памятник истории и культуры, и разместили в нем наряду с «Всесоюзным производственно- художественным комбинатом им. Вучетича» тихую «контору» по официальной перекупке старинных икон, которые закупали у населения и потом с разрешения властей перепродавали за границу любителям русского «антиквариата». И только в 1990 году по письму Святейшего Патриарха Алексия II Моссовет вернул храм верующим. К 1996 году он был окончательно восстановлен и отремонтирован, и в нем начались богослужения.

Материал цтируется по

Будучи в татарском плену, князь дал обет по возвращении домой построить храм на том месте, откуда он увидит Москву. Освободили Василия II 17 ноября 1445 года - в день празднования памяти Святого Григория, епископа и чудотворца Неокесарийского.

После долгой дороги домой, в районе современного Старомонетного переулка, князь наконец увидел . Там и заложили храм - немного юго-восточней нынешнего.

Первый деревянный храм святого Григория Неокесарийского сгорел. На его месте построили новый, тоже деревянный. А вот каменный храм заложили в 1667 году рядом с деревянным, чтобы во время строительства проводить службы в старой церкви.

Храм удивляет: его завершают 3 ряда кокошников «огненных языков», над ними возвышается традиционное луковичное пятиглавие, а кресты увенчаны коронами, так как храм царский.

Строили церковь Григория Неокесарийского лучшие зодчие того времени - Иван Кузнечик и Карп Губа, работавшие над царскими заказами. Руководили строительством Иван Волжинский и Иван Рыкачев. Для росписи церкви пригласили костромских художников Гурия Никитина, Силу Савельева (Савина) и переяславцев Семена Дмитриева и Дмитрия Плеханова.

Изразцовый фриз - самая известная декоративная особенность храма. Керамические поливные изразцы с узором «павлинье око» изготовил Степан Полубес. Для украшения церкви Святого Григория на Полянке потребовалось 9 000 изразцов, и их краски до сих пор сохранили изначальную яркость. А иконы для иконостаса писали мастера во главе с Симоном Ушаковым. Поэтому не удивительно, что церковь Григория Неокесарийского называли «Красной», то есть красивой.

В 1671 году здесь царь Алексей Михайлович венчался с Натальей Кирилловной Нарышкиной, а в 1672 - здесь же крестили младенца Петра I. В храме хранилась купель, в которую погружали царя, - для этого в южной стене устроили специальную нишу. Также здесь любила молиться великая княгиня Елизавета Федоровна, основательница Марфо-Мариинской обители.

В 1922 году из храма Григория Неокесарийского изъяли все ценности.

А в 1930 Моссовет приказал сломать колокольню для расширения тротуара. Снос удалось остановить, и в колокольне прорубили сквозной проход.

10 декабря 1937 года на Бутовском полигоне расстреляли клирика храма, протоиерея Бориса Ивановского. А уже через год Моссовет вынес решение закрыть храм и использовать его здание под культурные нужды.

Иконы из храма Григория Неокесарийского передали в музеи. Так, Богоматерь Елеуса-Киккскую Симона Ушакова и цикл Страстей Христовых Георгия Зиновьева получила Третьяковская галерея. Но место в экспозиции нашлось лишь для образа Богородицы, а остальные иконы хранятся в запасниках.

Сейчас храм Святого Григория Неокесарийского вновь действует.

Говорят, что... ...Наполеон мечтал поставить эту необыкновенную постройку на ладонь и перенести в Париж. Поэтому во время войны 1812 года церковь Святого Григория не пострадала.

Церковь Григория Неокесарийского на фотографиях разных лет: