Неограниченная подводная война. Подводные лодки Первой мировой войны: описание, история и интересные факты

Хотя подлодки появились задолго до Первой мировой войны, в самом её начале никто не знал, что с этим видом оружия делать. Адмиралы хотели использовать их для внезапного нападения из-под воды. Однако лодка под водой шла на аккумуляторах, запас хода на которых мал, а подводная скорость уступала самым тихоходным из пассажирских кораблей. То есть догнать надводный корабль лодка не могла и лишь пассивно поджидала их там, где они проходили чаще всего (у маяков и мысов). Первое время это давало эффект - именно так в мае 1915 года была потоплена "Лузитания". Вот только после этого англичане быстро поняли, что от таких гибельных районов лучше держаться подальше. "Ловить" пароходы стало куда сложнее.

К тому же потопление "Лузитании" вызвало огромный шум, который вскрыл другую проблему подлодок - морально-этическую. По существовавшему морскому праву гражданское судно военный корабль топил, только остановив и подав сигнал пушками, - и лишь после досмотра и спасения экипажа (и пассажиров). Это годилось для надводного крейсера, но было гарантированным самоубийством для всего подводного флота. Даже небольшой "торговец" мог потопить близкую подлодку, просто протаранив её тонкий корпус. К тому же англичане быстро вооружили гражданские торговые суда пушками. С осени 1914 года они стали готовить и запускать суда-ловушки - на первый взгляд, "торговцев", к которым немецкие подводники должны были посылать досмотровые команды, после чего судно-ловушка сбрасывало маскировочные щиты с орудий и расстреливало субмарину.

Досмотр в таких условиях был нереален, и Антанта быстро этим воспользовалась, начав возить на торговых и пассажирских судах военные грузы. Пресловутая "Лузитания" часто описывается как пример немецкого варварства. Гораздо реже вспоминают, что на её борту были миллионы патронов и немало элементов снарядов. Ещё реже - то, что немцы за три месяца до её потопления заявили, что будут топить все корабли в водах, окружающих Британию. Как позже отметил первый лорд Адмиралтейства адмирал Фишер: "Субмарина больше ничего не может сделать - только потопить захваченное судно... Без сомнения, такие методы ведения войны являются варварскими. Но, в конце концов, сущность любой войны в насилии. Мягкость в войне сродни слабоумию".

В рамках норм, существовавших в цивилизованном англосаксонском мире, немцы могли либо начать топить без предупреждения и спасения, либо расписаться в собственном слабоумии. А значит, у них не было никакого выбора, кроме неограниченной подводной войны. Хотя после потопления знаменитого лайнера её приостановили, вряд ли дело было в смягчении душ. У Германии в 1915 году было три десятка активных субмарин. С такими силами она могла только дразнить Британию, но не установить блокаду "владычицы морей".

Распространённые обвинения в варварстве такого подхода сомнительны. Их главный источник - Британия, вооружённые силы которой в ту пору возглавлял лорд Китченер. За 15 лет до "Лузитании" он стал причиной гибели из числа мирного населения уничтоженных им стран. Государство, у которого такой военный лидер, не может обвинять кого-либо в варварстве. За всю Первую мировую от подлодок немцев погибло 15 000 человек мирного населения, в основном мужчины. Если немцы варвары, то какие слова следует подбирать для англичан или бельгийцев в Африке, Индии, на Ближнем Востоке?

Последний козырь

К 1916 году блокада морской торговли Германии оставила её без импортируемых удобрений и продовольствия. Голода ещё не было, но от недоедания иммунитет детей слабел и количество погибших от обычных детских болезней стало пугающе нарастать. К тому же без импортных материалов рост военного производства сильно замедлился, а страны Антанты исправно черпали ресурсы для своего ВПК из США и колоний. У Берлина возникло естественное желание не остаться в долгу.

В том же году немцы провели исследование, согласно которому Великобритания утрачивала возможность обеспечить себя продовольствием при потере судов снабжения на 600 000 регистровых тонн в месяц. Базируясь на нём, военные представили правительству план неограниченной подводной войны. Канцлер Германии Бетман-Гольвег оценил её перспективы очень высоко, назвав "последним козырем ". С февраля 1917 года немецкий флот попробовал этим козырем воспользоваться.

Поначалу всё шло очень хорошо. В феврале - апреле ценой потери девяти подлодок были потоплены суда на 2 миллиона регистровых тонн . В таком темпе к 1918 году англичанам было бы нечем снабжать свои острова. Большая практика потоплений быстро привела немецких подводников к тактике, которую адмирал Тирпиц с начала XX века предлагал для торпедных катеров.

Немцы стали чаще атаковать ночью из надводного положения. Их надводный ход был в районе 16 узлов, то есть быстрее торговых кораблей, а подводный - лишь 9 узлов. Наконец, лодки получили возможность преследовать противника, ранее у них отсутствовавшую. Увидеть их ночью до появления радаров было очень трудно (низкий силуэт на фоне волн), а вот они издалека видели надводные суда с их высокими бортами и трубами.

В отличие от торпедных катеров у лодок был большой запас хода, а при появлении боевых кораблей противника они могли быстро погрузиться и уйти от них. Казалось, идеальное оружие морской войны найдено. То, что немцы планировали для своих ночных торпедных рейдеров, воплотилось на принципиально ином техническом уровне, позволявшем терять всего по три лодки на миллион регистровых тонн потерь англичан. Ситуация была действительно кризисной - запасы пшеницы на Британских островах сократились до полугодовых, что в условиях войны и уязвимых коммуникаций немного.

Непрошибаемый гений британского флота

Ситуация для Лондона выглядела ещё хуже от того, что английским флотом командовал считавшийся весьма талантливым адмирал Джеллико . Как мы сейчас знаем, это он добился в Ютландском бою того, что на двух убитых англичан приходился только один немец. Но в 1917 году про такой казус в Британии мало кто знал. Более того, местная пропаганда объявила случившееся победой Гранд-Флита. Джеллико был типичным британским офицером той поры, то есть читал не очень много и историю морских войн знал довольно слабо. Это сыграло с британским торговым флотом злую шутку.

Дело в том, что в угрозе торговле не было ничего нового с XVI века, и тогда же стали появляться средства борьбы с ней - конвой. Длинная колонна кораблей идёт заранее неизвестным рейдеру курсом, и найти её в морской пустыне сложно. Даже если врагу повезёт, с десятками кораблей столкнётся один пират (или подлодка). Понятно, что нападающий не сможет утопить всех. В работах Мэхэна для моряков, игравших роль "Капитала" в СССР или Библии в Средние века, вопрос с конвоями разбирался весьма подробно, и там же указывалось, что это единственный эффективный способ борьбы с рейдерством.

Увы, Джеллико и слышать об этом не хотел. Он и его единомышленники - то есть почти все британские адмиралы - считали, что конвои ведут к длительным простоям судов (при сборе в портах) и их недоиспользованию. Британия потеряла судов на 2 миллиона регистровых тонн за квартал? Не беда, надо подтянуть лишний транспорт из колоний, благо там еда не так нужна, как белому населению метрополии. В итоге в Ливане начался голод , а в Англии более 100 тысяч женщин было мобилизовано для работы в поле. Непонимание Джеллико того, что простой судов в портах лучше, чем их вечная стоянка на морском дне, было невероятно стойким. Даже в своих послевоенных воспоминаниях он отзывался о конвоях весьма отрицательно.

США спешит на помощь

К счастью, немецкие дипломаты с лихвой компенсировали глупость британских флотоводцев. У них были закономерные ожидания того, что случайные потопления американских судов приведут Вашингтон к войне с Берлином. Поэтому министр иностранных дел Германии Артур Циммерман отправил президенту Мексики предложение в этом случае выступить на стороне немцев. За поддержку он обещал помощь оружием (будучи в полной блокаде) и признанием за Мексикой тех территорий, которые она сможет захватить у США. Как мы видим, Циммерман был чудовищно некомпетентен. В ту пору, как и сегодня, Мексика в военном отношении была несопоставимо слабее Штатов и сама могла начать войну с ними только в очень страшном сне.

Впрочем, даже такое предложение не наделало бы беды. Телеграмма выглядела настолько идиотской и оторванной от реальности, что никто особо не поверил в то, что её автор из Берлина. Очень многие, включая крайне влиятельного медиамагната Хёрста, чьё мнение уже становилось ключевым для втягивания США в войны, посчитали это вбросом британской разведки, пытающейся таким грубым образом втянуть Вашингтон в ненужную ему войну. Но Циммермана было не так просто сбить с намеченного курса: в марте 1917 года он зачем-то взял и публично выступил с признанием, что телеграмма действительно его рук дело.

Судя по деятельности германского МИД в те годы, Циммерман вовсе не хотел погибели своей стране. Очевидно, что немцы систематически недооценивали способности других народов. США, о которых они судили по прессе и американской массовой культуре, считались предельно дезорганизованными и разложенными морально, не способными к быстрой мобилизации сил, не представляющими ни малейшей военной угрозы . Впрочем, жителям нашей страны не понаслышке известно, что .

Вступление США в войну сыграло ключевую роль в переломе битвы за Атлантику. Во-первых, немалый американский торговый флот активно начал участвовать в снабжении Британии. Во-вторых, американские эсминцы и прочие корабли стали привлекаться к борьбе с подлодками. В-третьих, и это важнее всего, адмиралы из Штатов были против того, чтобы без конвоев "американские корабли шли не в Великобританию, а прямиком на морское дно". Под их нажимом Джеллико в августе - сентябре после отчаянного сопротивления всё же принял конвойную систему, благо возражать американцам, предоставлявшим суда для противолодочной борьбы и вовсю кредитовавшим Британию, было трудно.

После внедрения конвойной системы ежемесячные потери союзников упали вдвое и уже никогда не возвращались к двум миллионам тонн в квартал. "Владычица морей" едва ли не впервые подчинилась воле другой морской державы, и, если бы не это, её положение оказалось бы крайне тяжёлым.

Немецкий ответ

Как мы уже отмечали, на тот момент ни конвои, ни борьба с ними не были новинкой. Ещё в XVII веке было замечено, что если обороняющиеся собираются в группы, то нападающим тоже нужно группировать своих рейдеров. Казалось бы, это простая мысль, доступная даже адмиралу. Но не тут-то было. Хотя нижестоящие офицеры-подводники не раз просили выпускать в море группы подлодок, адмиралы решились на это только однажды.

В мае 1918 года они отправили группу из шести подлодок для атак конвоев. Командир немецкой подводной группы пытался контролировать каждого капитана, не давая им действовать самостоятельно, и в итоге обнаружил, что делать это очень сложно. Подлодки преследовали конвои группой, но их атаки не были одновременными, хотя радиотелеграф делал их возможными в случае пребывания в надводном положении.

Адмиралы не задумались над тем, что единичный, да ещё и самый первый опыт не может быть показателен для целой новой тактики. Они просто отказывали на все дальнейшие предложения таких действий со стороны капитанов. Неограниченная подводная война была проиграна именно из-за этого решения. За 1918 год немцы потопили 2,75 миллиона регистровых тонн ценой 69 подлодок - катастрофа на фоне февраля - апреля 1917 года.

Самое эффективное оружие войны

Немецкие субмарины в ходе первой битвы за Атлантику потопили 5000 торговых судов на 12,85 миллиона регистровых тонн, 104 боевых корабля и 61 судно-ловушку. В большинстве случаев жертвы на потопленных судах были малы, особенно после введения конвоев, когда их экипажи подбирали людей с других судов. Из не носивших военную форму граждан союзников погибло 15 000 человек. 178 немецких подлодок было уничтожено в боях, от конструктивных дефектов и ошибок экипажа затонуло ещё 39, всего умерло 5100 подводников - трое из десяти. Вероятность умереть для подводника была в разы выше, чем у солдата на фронте.

Эти результаты были достигнуты исключительно малыми силами. Тоннаж и экипаж всех участвовавших в боях немецких подлодок были во много раз меньше, чем у германского надводного флота, много меньше повлиявшего на войну на море. И тем не менее несмотря на столь серьёзные успехи, этот опыт был довольно слабо изучен и осознан после войны. Во Вторую мировую Германия вступила со считаными тысячами подводников - всего же военных моряков было 78 000.

Такая слабость в начале войны привела к тому, что выиграть вторую битву за Атлантику у немцев, к счастью, не получилось. Не учли уроков неограниченной подводной войны и Великобритания с США, из-за чего победа далась им ценой потери судов на 15 миллионов тонн. Но у этих двух стран ресурсов было столько, что они могли себе позволить учиться в ходе войны. У Германии, для которой главным фронтом был Восточный, такой роскоши не было.

Как один подводник семерых адмиралов не прокормил

Почему уроки Первой мировой не были учтены ни одной из сторон? Причина этого до безумия проста: ни один из адмиралов, определявших военно-морскую политику Рейха или Британской империи, не был подводником. Они не понимали подводной службы. Англичане относились к субмаринам как к оружию слабого, и, ориентируясь на успех конвойной системы, считали, что легко справятся с ними и в будущем. Немецкие высшие военно-морские чины полагали, что лодки будут действовать поодиночке, и не понимали новаций Дёница. Поэтому они предлагали строить большие субмарины для одиночных атак. Подводники были против, поскольку понимали обречённость такой тактики при действиях против конвоев. Эти разногласия до начала Второй мировой так и не дали выбрать тип лодок для массовой постройки, отчего её никто и не начинал.

Карл Дёниц , который подводником был, встретил Вторую мировую капитаном первого ранга и серьёзного влияния на военно-морскую политику своей страны оказать не мог. Поэтому его план полной блокады Англии 300 подлодками с началом войны нечем было воплощать, 57 немецких лодок для этого не хватало. Построить достаточное их количество удалось лишь к 1942–1943 годам, когда у противолодочной авиации появился коротковолновой радар и ночная невидимость лодок закончилась. Для истории человечества слепота немецких адмиралов сыграла положительную роль. Блокада Британских остров серьёзно удлинила бы Вторую мировую и сделала её ещё более кровавой.

Не менее важна эта слепота и для понимания военной истории человечества в целом. Историю вообще и войн в частности принято представлять как процессы, управляемые объективными предпосылками. Антанта победила в Первой мировой - значит, была сильнее. Подлодки проиграли - значит, были слабы. Внимательный взгляд на вооружённые конфликты вызывает сомнения в том, что всё так просто. Александр Македонский никогда не увидел бы Инда, а Гитлер не захватил бы Париж, если бы победы приносило число людей, танков или пушек. Ход войны определяется не оружием или количеством военнослужащих, а качеством того, что они прикрывают фуражкой.

Первая мировая война стала первым глобальным конфликтом, когда свою реальную силу показали подводные лодки, потопившие за её годы в 30 раз больше транспортов и торговых судов, чем надводные корабли.

Новое оружие

В канун Первой мировой войны мнения о возможной роли использовании подводных лодок были весьма противоречивы, а созданию подводного флота уделялось далеко не первое место. Так, в Германии накануне войны было построено всего 28 субмарин при наличии 41 линейного корабля.

Адмирал Тирпиц указывал, что Германия, благодаря конфигурации побережья и расположению портов не нуждается в подводных лодках. Предполагалось, что подводные лодки будут использоваться, прежде всего, для несения дозорной службы и разведки.

Пренебрежительное отношение к подводным лодкам продолжалось вплоть до 22 сентября 1914 года, когда произошло событие в корне изменившее представление о подводной угрозе. Германская субмарина U-9 потопила три британских броненосных крейсера - «Абукир», «Хог» и «Кресси». Всего в результате атаки U-9 англичане потеряли 1459 чел. погибшими, что эквивалентно потерям в крупном морском бою того времени.

Недооценка подводной угрозы дорого обошлась и Балтийскому флоту России, когда 11 октября 1914 года со всем экипажем немецкой субмариной U-26 был потоплен броненосный крейсер «Паллада». С этого момента начинается ускоренное строительство субмарин.

Только в Германии за годы Первой мировой войны были построены 344 подводные лодки, а Российский флот увеличился с 28 до 52 субмарин. При этом подводные лодки времен Первой мировой первоначально имели весьма скромные характеристики: скорость редко превышала 10 узлов, а дальность подводного плавания - 100-125 миль. Правда, к концу войны в Германии стали строить подводные крейсера водоизмещением до 2000 тонн и автономностью до 130 суток.

Самой результативной подводной лодкой в военной истории по числу уничтоженных целей стала в годы Первой мировой войны германская субмарина U-35, действовавшая в Средиземном море. В отличие от Северного моря, на Средиземноморье германские подводные лодки могли действовать почти безнаказанно, уничтожая за один поход несколько десятков транспортных и торговых судов Антанты. Только U-35, совершив 19 походов, потопила 226 и повредила 10 судов. Причем подавляющее число жертв этой германской подлодки были уничтожены по призовому праву артиллерией или подрывными патронами.

В составе Российского флота

За годы Первой мировой войны подводные лодки Балтийского и Черноморского флотов потопили или захватили около 200 германских и турецких судов, а собственные потери составили 12 субмарин.

Основной задачей русских подлодок в Черном море было нарушение коммуникаций противника и препятствование подвозу стратегических грузов в Стамбул. Для уничтожения неохраняемых судов лодки использовали артиллерию и подрывные патроны, а для атак вооруженных или конвоируемых судов - торпедное оружие.

Подводная лодка «Тюлень» стала одной из самых результативных русских субмарин периода Первой мировой войны по числу одержанных побед. В 1915-1917 годах «Тюлень» уничтожил или захватил 8 пароходов и 33 шхуны противника.

После Первой мировой судьба лодки, как и многих кораблей русского флота сложилась непросто. В 1920-м, во время Крымской эвакуации Белой армии, лодка была уведена в Тунис. В 1924 году было достигнуто соглашение о возвращении лодки СССР, но в силу ряда причин корабль возвращен не был.

В составе Черноморского флота в годы Первой мировой появился и первый в мире подводный минный заградитель «Краб». Корабль мог незаметно осуществлять минные постановки на коммуникациях противника, неся запас в 60 мин и использоваться как обычная подводная лодка (имел 1 торпедный аппарат).

«Краб» вступил в строй в 1915 году и активно использовался в боевых действиях на Черном море. Осуществил ряд успешных минных постановок, в том числе вблизи Босфора. Достоверно известно о гибели на минах, установленных «Крабом», турецкой канонерской лодки. В 1918-ом заградитель был захвачен интервентами, а затем затоплен в Севастополе. В 1923 году был поднят, но более в строй уже не вводился.

Недооцененная угроза

За годы войны 1914-1918 годов подводные лодки добились значительного успеха, прежде всего, в борьбе с транспортами и торговым судоходством. Если надводными кораблями были потоплены 217 транспортов, то подводные лодки потопили за Первую мировую войну более 6 тыс. судов.

На борьбу с германскими подводными лодками были брошены около 5 тыс. кораблей и переоборудованных для специальных целей судов, только в акватории Северного моря выставлено около 140 тыс. мин. Как ни странно, значительная сила, которую показали подводные лодки в борьбе на коммуникациях в годы Первой мировой войны, оказалась недооцененной в бывших странах Антанты.

Был сделан вывод, о том что наличие конвоев делает операции подводных лодок малоэффективными и подводная угроза уж не столь велика. Поэтому развитию подводных сил и средств борьбы с ними в межвоенный период не уделялось должного внимания, за что и пришлось очень дорого заплатить в годы Второй мировой войны.

Немецкие подводные лодки в Первой Мировой войне

В августе 1914 года, когда началась Первая Мировая война, германский Флот Открытого моря (главные силы военного флота Германии накануне и в годы Первой Мировой войны) ещё не был укомплектован тем количеством линейных кораблей, которые собирался построить фон Тирпиц, и не мог противостоять английскому Гранд-флиту (главному соединению ВМС Великобритании в период Первой Мировой войны). В то же время и английский флот не отваживался дать решительное сражение немецкому флоту в прибрежных водах Германии. Обе морские державы придерживались выжидательной тактики. За всё время Первой Мировой войны между флотами произошло лишь одно сражение у полуострова Ютландия в Северном море, однако оно было скоротечным и не сыграло какой-либо значительной роли в войне на море.

В наступательных операциях с обеих сторон принимали участие подводные лодки, и результаты их боевых выходов в море не преминули сказаться. Немецкие подводные лодки уже в начале войны потопили три английских тяжёлых крейсера («Абукир», «Хог» и «Кресси») и два лёгких крейсера («Патфайндер» и «Хок»), в результате чего погибли две тысячи моряков

В начале Первой Мировой войны в арсенале ВМС Великобритании не имелось никаких специальных средств для борьбы с вражескими подводными лодками. Военные считали, что поскольку подводные лодки основное время плавания находятся в надводном положении, их можно протаранить или поразить орудийным огнём. Это ошибочное мнение распространилось после того, как английский крейсер «Бирмингем» протаранил и потопил немецкую подводную лодку U15. Однако до конца 1914 года англичане потопили всего лишь ещё одну подводную лодку - U18. В 1914 году немцы потеряли пять лодок. Кроме двух упомянутых, три погибли по неизвестным причинам (возможно, подорвались на минах).

В 1915 году, когда потери от нападения немецких подводных лодок стали ощутимыми, Адмиралтейство выразило недовольство существовавшими способами борьбы с лодками и обратилось к учёным и инженерам с настоятельной просьбой разработать средства и способы противолодочной обороны.

В годы Первой Мировой войны средствами противолодочной обороны являлись следующие.

Надводные охотники . Многочисленные корабли (сначала десятки, потом сотни, а затем и тысячи) вели в море целенаправленный поиск подводных лодок противника. Армаду охотников за подводными лодками составляли эсминцы, сторожевые корабли, траулеры, яхты и суда-ловушки (военные корабли, замаскированные под грузовые суда). Некоторые из кораблей были снабжены гидрофонами (пассивными подводными шумопеленгаторами), которые при застопоренной машине могли обнаружить шум двигателя лодки, находившейся в подводном положении.

В 1916 году многие корабли противолодочной обороны стали оснащаться новым оружием - глубинными бомбами, обязанным своим происхождением минам. Лучшие из этих бомб содержали 300 фунтов тринитротолуола или аматола и были снабжены гидростатическими взрывателями, приводившими бомбы в действие на глубине от 40 до 80 футов. Позднее появились гидростатические взрыватели, приводившие бомбы в действие на глубине от 50 до 200 футов. Глубинные бомбы сбрасывались в воду с кормовых бомбосбрасывателей; для того, чтобы не повредить себе корму, кораблю приходилось делать это на полном ходу. По этой причине тихоходные корабли не использовали глубинные бомбы с 300-фунтовым зарядом до тех пор, пока не были изобретены гидростатические взрыватели, приводящие бомбы в действие на безопасной глубине.

В 1916 году британским кораблям с помощью глубинных бомб удалось потопить всего две немецкие лодки

Озабоченный большими потерями на море, премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж в апреле 1917 года обязал Адмиралтейство для безопасных перевозок морским путём военной техники, боезапасов, продовольствия и других грузов формировать конвои из торговых судов и сил охранения - эсминцев, сторожевых кораблей и других судов противолодочной обороны.

Морской конвой применялся с древних времён для защиты торгового судоходства от нападения воюющей стороны, однако британские военно-морские круги до Ллойд Джорджа даже не помышляли о формировании конвоев, и тому были причины. Основной из этих причин, по определению английского морского историка Джона Уинтона, являлся тот очевидный факт, что офицеры ВМС Великобритании забыли историю возникновения своего военно-морского флота, целью создания которого являлась защита британских торговых судов. Взяв на вооружение постулаты американского теоретика в области военно-морских наук Альфреда Тайера Мэхена и его единомышленников, утверждавших, что господство на море, обеспечивающее безопасность своего торгового флота, может быть достигнуто путём единственного победоносного морского сражения, высшие военно-морские круги Великобритании противились привлечению боевых кораблей к охране торговых судов. Эти круги рассматривали формирование конвоев как вынужденную оборонительную акцию, в которой можно было усмотреть признание Великобританией факта утраты господства на море и скатывания до статуса второстепенной морской державы.

Для негативного отношения к морским конвоям у Адмиралтейства были и другие причины. Первая из них заключалась в недооценке эффективности действия немецких подводных лодок, несмотря на ощутимые потери торгового флота в прибрежных водах Великобритании. Вторая причина крылась в устоявшемся мнении, что боевые корабли, участвуя в морских конвоях, будут вынуждены идти из одного порта в другой со скоростью тихоходных торговых судов и тем самым надолго отвлекутся от своей основной задачи по уничтожению кораблей противника. Кроме того, утверждалось, что корабли охранения в далёких нейтральных портах во время погрузки и разгрузки торговых судов не только создадут лишние хлопоты местным властям, но и сами испытают организационные трудности. Третья причина заключалась в том, что Адмиралтейство сомневалось в способности и желании капитанов торговых судов выполнять приказы военных - в частности, о сохранении места в строю при следовании зигзагообразным курсом ночью или в ненастную погоду. И наконец, Адмиралтейство считало, что крупное формирование торговых судов немецкие подводники непременно сочтут за цель, подлежащую уничтожению.

В конце концов, следуя указанию Ллойд Джорджа и заручившись поддержкой ВМС США, Адмиралтейство согласилось на пробные переходы конвоев через Атлантику. 10 мая 1917 года первый конвой, состоявший из 16 торговых судов и сил охранения, отправился из Гибралтара к Британским островам. 24 мая второй конвой, состоявший из 17 торговых судов, вышел из Норфолка, штат Виргиния. Первый конвой достиг места назначения без единой потери. Второй конвой, силы охранения которого составляли английский крейсер «Роксбург» и шесть американских сторожевых кораблей, постигла некоторая неудача. Два из двенадцати торговых судов не смогли идти со скоростью 9 узлов, отстали и пошли своим курсом. Одно из них, взяв курс на Галифакс, Новая Шотландия, было торпедировано. Остальные десять торговых судов, несмотря на туман и плохую видимость, следуя зигзагообразным курсом, пересекли Атлантику и благополучно пришли в порт назначения на Британских островах.

Основываясь на опыте перехода через Атлантику первых конвоев и на других данных, в августе 1917 года - начале четвёртого года войны - Адмиралтейство окончательно приняло решение ввести систему морских конвоев, что принесло превосходные результаты. К октябрю 1917 года свыше 1500 торговых судов в составе приблизительно 100 конвоев благополучно достигли Британских островов. Немецкими подводными лодками было потоплено всего десять судов, совершавших переход в составе конвоев, т.е. одно судно из ста пятидесяти. Для сравнения - за тот же период немецкими подводными лодками было потоплено одно судно из каждых десяти самостоятельно следовавших судов. К концу 1917 года почти все торговые суда дальнего плавания совершали переходы по морю в составе конвоев. Конвои были организованы вовремя. В 1917 году немецкие подводные лодки потопили около 3000 судов общим тоннажем 6,2 млн т, большинство из которых составляли самостоятельно следовавшие суда. Историк Уинтон писал: «В 1917 году морские конвои не помогли выиграть войну на море, но они предотвратили поражение в этой войне» .

Своими воспоминаниями о столкновениях с морскими конвоями на страницах печати поделился один из командиров немецких подводных лодок. Он пишет: «В течение многих часов одиночного плавания в открытом море подводники, как правило, не видели ничего, кроме пустынных волн, и казалось чудом, когда на линии горизонта неожиданно вырастали очертания 30–50 судов, сопровождавшихся военными кораблями» . По его словам, одиночная подводная лодка натыкалась на конвой по чистой случайности, и если её командир обладал выдержкой и железными нервами, то она проводила не одну, а несколько атак, в результате которых топила одно-два судна, а при удаче и больше, но в любом случае потери противника оказывались незначительными, а конвой продолжал следовать своим курсом.

В последние двенадцать месяцев войны морские конвои стали обычным явлением. Британские и американские морские власти организовали большие конвойные службы, которые планировали, формировали и готовили конвои к переходу. В состав сил охранения торговых судов входили не только военные корабли, но зачастую (когда путь конвоя проходил недалеко от земли) и самолёты, вооружённые новыми типами бомб.

Во многих случаях радиоразведка определяла местонахождение немецких подводных лодок в море, что давало возможность направлять морские конвои по безопасному пути следования. После того как в 1918 году использование морских конвоев для защиты торгового судоходства вошло в практику, общие потери судов по сравнению с 1917 годом сократились на две трети. За десять месяцев 1918 года немцы потопили 1333 судна, из них 999 следовало самостоятельно. В составе конвоев погибло лишь 134 судна.

Вступив в войну, Соединённые Штаты горели желанием нанести немцам сокрушительное поражение на море, дав неприятелю одно-единственное морское сражение (словно хотели на практике доказать справедливость доктрины Мэхена). Однако уже в скором времени американцы, как и ранее англичане, убедились в несостоятельности такой стратегии. Тогда ВМС США стали помогать англичанам бороться с немецкими подводными лодками. Американские эсминцы и другие малые корабли занялись охотой за немецкими подводными лодками, вошли в силы охранения конвоев и приступили к постановке мин между Оркнейскими островами и Норвегией. Двадцать три американские подводные лодки занялись патрулированием в районе Азорских островов и у побережья Великобритании. Однако ни одна из этих лодок не добилась успеха. Тем временем англичане действовали значительно успешнее. Если в первой половине 1917 года они потопили 20 немецких подводных лодок

Всего - 351

Погибли в бою - 178 (50%)

Другие потери - 39 (11%)

Достроены после перемирия - 45

Переданы союзникам - 179

Тоннаж кораблей и судов Антанты и нейтральных стран, потопленных в Первой Мировой войне немецкими подводными лодками

Тоннаж всех потопленных кораблей и судов - 12.850.814 брт.

Тоннаж потопленных кораблей и судов Великобритании - 7.759.090 брт.

Поначалу подводные лодки считались кораблями прибрежного плавания с ограниченными оборонительными функциями. По мере совершенствования они стали использоваться для ведения «корсарской войны». Использование подводного флота по новому назначению явилось мощным фактором, повлиявшим на развитие морского оперативного искусства. Первая Мировая война заставила военных теоретиков всех стран пересмотреть свои стратегические доктрины, учитывая использование в войне новых технических средств, среди которых подводные лодки занимали не последнее место. В будущем любое государство, стремящееся к господству на море, должно не только иметь сильный надводный флот, превосходящий ударной мощью флоты других стран, но и обладать надёжными средствами противолодочной обороны. Однако этого мало. Такое государство должно иметь и мощный подводный флот для возможной борьбы с кораблями и торговыми судами противника.

Во время войны германская пропаганда создала миф о подводном флоте Германии, повествовавший о том, что немецкие подводные лодки являли собой несравненное чудо техники, а подводники - все сплошь непобедимые герои и супермены, преданные кайзеру до последней капли крови, - вот-вот поставят на колени Великобританию и её союзников. Немецкие доморощенные морские историки, равно как и серьёзные исследователи, в 20-е и 30-е годы продолжали пестовать миф о силе немецких подводных лодок в Первой Мировой войне. Даже некоторые морские историки из стана союзников, например сэр Джулиан Корбетт, восхваляли силу немецкого подводного флота, а первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль в книге «Мировой кризис» писал, что в годы войны немецкие подводные лодки «быстро подмывали» устои Британских островов, в результате чего поражение союзников к началу 1918 года казалось вполне реальным. Американский посол в Лондоне Уолтер Хайнс Пейдж отмечал, что подводные лодки являлись наиболее грозным средством ведения боевых действий. Уильям С. Симс, старший морской офицер, представлявший в Англии ВМС США, писал: «Если бы Германии удалось постоянно держать на оживлённых морских путях сообщения 50 подводных лодок, ничто не помешало бы ей одержать победу в войне» .

На самом деле немецкие подводные лодки господствовали в начале войны на морских коммуникациях из-за недальновидности и непрофессионализма британского Адмиралтейства. При подготовке к войне Адмиралтейство не допускало возможности «корсарской войны» на море с участием подводных лодок и не готовилось к ней. Когда же «корсарская война» стала реальностью, Адмиралтейство проявило непозволительную медлительность в развёртывании средств противолодочной обороны, серийном производстве усовершенствованных мин и торпед и вооружении торговых судов.

Тщательный анализ успешных действий немецких подводных лодок показывает, что они уничтожили большинство судов союзников не торпедами, а орудийным огнём, используя в основном 88-мм (3,4"") палубные орудия. Однако если бы Адмиралтейство оснастило британские торговые суда 4"" орудиями (чуть большего калибра, чем калибр палубных орудий немецких подводных лодок), заодно позаботившись о доукомплектовании экипажей судов обученными орудийными расчётами, то только самые храбрые командиры (без оглядки на уязвимость корпуса подводной лодки) отважились бы на артиллерийскую дуэль с коммерческими судами, а потери британского торгового флота могли оказаться значительно меньшими. Несколько оснащённых орудиями торговых судов, совершая совместный переход, были бы в состоянии дать отпор немецким подводным лодкам, вынуждая их для ведения боя переходить в подводное положение и вместо орудий использовать далёкие от совершенства торпеды, от которых ничего не стоило уклониться.

Основная ошибка англичан заключалась в том, что они поздно установили систему конвоев. К сентябрю 1917 года, когда концепция конвоев была принята британским Адмиралтейством, немецкие подводные лодки успели потопить суда общим тоннажем 8 млн тонн из 12 млн тонн всего тоннажа, уничтоженного ими за всю войну.

Если бы система конвоев была развёрнута британским Адмиралтейством раньше, торговые суда могли бы следовать в составе конвоев по безопасным путём сообщения, определённым радиоразведкой, и ранее сентября 1917 года.

Но даже установив систему конвоев, Адмиралтейство долгое время не проявляло последовательности в своих действиях и приступило к формированию прибрежных конвоев лишь в июне 1918 года, игнорируя до того времени тот очевидный факт, что вблизи побережья всего один самолёт (даже без оружия на борту) способен заставить подводную лодку противника погрузиться и тем самым уменьшить её атакующие возможности.

В годы Первой Мировой войны сообразительностью не отличались и немцы. Объявленная ими неограниченная подводная война явилась главной причиной вступления в войну Соединённых Штатов. К тому же для победы на море Германии не хватило сил. Стратегическая доктрина использования подводных лодок в войне провалилась.

Не блистали немцы и на тактическом уровне. Как только союзники развернули систему конвоев, успехи немцев на море резко пошли на убыль. Германское морское командование не сумело организовать проявившие себя в будущем - во Второй Мировой войне - «волчьи стаи» - подвижные группы подводных лодок, развёртывающиеся завесой на вероятных трассах движения конвоев противника для их поиска.

Зато германское верховное командование наивно предполагало, что немецкие подводные лодки способны воспрепятствовать переброске американских войск из Соединённых Штатов в атлантические порты Франции. Немецкие подводные лодки полностью провалили возложенную на них миссию. Союзники перевезли из США во Францию около 2 млн американских солдат, а потеряли всего 56 человек в результате локального взрыва на транспорте «Молдавия» водоизмещением 9500 т. Кроме этого небольшого успеха, немцы сумели добиться немногого: они потопили ещё два транспорта («Ковингтон» и «Президент Линкольн»), но оба судна шли порожняком, возвращаясь в Соединённые Штаты. Как известно, высадившиеся во Франции американские войска сыграли главную роль в окончательном разгроме немецких армий.

Неограниченная подводная война, вопреки мифу о силе германского флота, не принесла немцам победы. Когда в 1917 году действия немецких подводных лодок стали наиболее агрессивными, союзники установили систему конвоев и развернули мощное строительство торговых судов. Как отмечает английский историк Артур Дж. Мардер, за всё время войны Великобритания не испытывала серьёзного недостатка в продуктах жизнеобеспечения.

Новое оружие

В составе Российского флота

Недооцененная угроза

На рубеже ХIХ и ХХ веков флоты ведущих мировых держав стали создавать свои одводные силы. Так как американские инженеры Лэк и Холланд (Голланд) смогли к тому моменту достичь удовлетворительных результатов в строительстве подводных лодок, то нет ничего удивительного, что многие флоты заказывали свои первые корабли именно у американцев. Это значительно сокращало время для обучения своих инженеров и судостроителей для подготовки к строительству подводных лодок на национальных верфях. Не стала исключением и Великобритания.

В период с 1902 по 1905 годы на верфи "Виккерс" было построено 13 лодок по улучшенному проекту Холланда. Они получили обозначения,А-1 - А-13. Полное водоизмещение составило 205 тонн, а длина 32 метра. 1 бензиновый двигатель мощностью 450 (на первых) или 600 л.с. (на последующих) и 1 150 -сильный электромотор позволяли развивать надводную скорость 9,5 - 11 узлов и подводную около 7. На вооружении нахлдился один, а на более поздних два носовых торпедных аппарата калибром 457 мм. Перезарядка аппаратов не предусматривалась. Экипаж 11 человек.

К началу Первой Мировой войны они уже морально и технически устарели и использовались для обучения и тренировки экипажей. В 1920 году этилодки были отправлены на слом.

Следующие две серии лодок строившихся в период с 1904 по 1909 года типа В и С были весьма близки по своим характеристикам. Серия В насчитывала 11 корпусов, а С - 38. Полное водоизмещение составляло около 320 тонн при длине 43,3 метра. Двигатели на них были бензиновые по 600 л.с. и более мощные по сравнению с типом А электромотарами по 300 л.с. Надводная скорость составляла 12-13 узлов и подводная около 7 - 7,5. Вооружение было такое же как и на поздних лодлках серии А, а именно 2 носовых 457-мм торпедных аппарата. Экипаж 15-16 человек.

Две подводные лодки (В-2 и С-11) погибли в результате столкновений еще до начала войны. Остальные принимали участие в боевых действиях на Средиземном, Северном и Балтийском морях. В-11 1 декабря 1914 года в Средиземном море потопила турецкий броненосец "Мессудие". Из состава флота все они были выведены в период с 1919 по 1921 год. Интересно, что лодки типа В успели послужить после снятия электродвигателей и аккумуляторных батарей в качестве патрульных судов.

8 подводных лодок типа D подводным водоизмещением 600-620 тонн строились в период с 1908 по 1911 год и были значительным шагом вперед. Кроме увеличенного водоизмещения и соответственно размеров (длина ок.50 метров), они были впервые оснащены двумя дизельными двигателями и двумя электромоторами. Увеличение оборудования потребовало соответственно и увеличение численности экипажа до 25 человек. Кроме того на этих лодках появился третий (кормовой) торпедный аппарат, а затем и одна-две 76-мм артиллерийские установки.

С течением времени британские верфи получили необходимый опыт строительства подводных лодок, а начавшаяся Первая Мировая потребовала массового строительства этого нового, но уже хорошо зарекомендовавшего себя оружия. На основе лодок типа D в период с 1912 по 1917 годы, была построена самая массовая серия Е, насчитывавшая 58 корпусов. Строились они на разных верфях двумя сериями (10 и 48 единиц). В первой серии две лодки, получившие индексы АЕ-1 и АЕ-2 строились для австралийского флота.

Подводное водоизмещение около 800 тонн и увеличенная длина до 55 метров позволили увеличить количество вооружения. На первой серии были установлены 4-5 457-мм торпедных аппаратов (1 в корме, 2 побортно в средней части корпуса и 1-2 в носу.) и 1 76-мм орудие. Шесть лодок 2 серии были достроены в качестве подводных минных заградителей, несущих вместо бортовых торпедных аппаратов по 10 мин в вертикальных шахтах по каждому борту. Усиленные дизели по 800 л.с. и электромоторы по 420 л.с. смогли обеспечить максимальную надводную скорость в 15 и подводную в 9 узлов. Дальность плавания в надводном положении десятиузловым ходом составила 3000 миль. Экипаж 30 человек.

8 августа 1815 года в Мраморном море подводная лодка Е-11 обнаружила, груженый большим количеством снарядов турецкий броненосец "Хайреддин Барбаросса" (тип "Бранденбург" германской постройки) и потопила его одноторпедным залпом.

Тридцать подводных лодок этого типа были утеряны в результате боевых действий, столкновений или неустановленных причин. Остальные были сданы на слом в начале 20-х годов. Только Е-51 оставалась в составе британского флота до 1931 года.

Продолжение следует.

Буду благодарен читателям за содержательную критику