Вира по русской правде статьи. Пространная редакция русская правда (пространная редакция) суд ярослава владимировича. русская правда. Имущественные отношения, Обязательственное право

В. О. Ключевский

Русская Правда

Ключевский В. О. Сочинения. В 9 т. Т. VII. Специальные курсы (продолжение) М., "Мысль", 1989. Русская Правда в нашей древней письменности встречается в различных редакциях с большими вариациями текста и даже с неодинаковым количеством и порядком статей. Но любопытно, что если не обращать внимания на мелкие различия, то все списки Русской Правды можно разделить на две редакции: в первой -- немного статей, и они все краткие, во второй -- статей гораздо больше, и некоторые из них изложены пространнее, более развиты. Можно сделать еще одно наблюдение, самое важное для изучения Русской Правды: если взять древнейшие списки Правды, то окажется, что они попадаются в древних летописных сводах, а пространные списки -- только в древних кормчих. Эта разница прежде всего задает вопрос, почему Правда краткой редакции является в памятниках литературных, а Правду пространной редакции находим в памятниках, имевших практическое значение, каковы были древние кормчие, служившие основанием церковного судопроизводства, являвшиеся вообще источниками церковного права. Первый ответ, какой можно предложить на этот вопрос, разумеется, тот, что практическое значение в суде имела Правда пространной редакции, а Правда краткая не имела такого значения, по ней не судили. Я склонен более к тому предположению, что краткая редакция есть сокращение пространной, сделанное тем или другим составителем летописного свода. В летописях Правда помещается обыкновенно после борьбы Ярослава с братом Святополком, когда он отпустил домой помогавших ему новгородцев, причем дал им какой-то устав. Летописцы, думая, что этим уставом была Русская Правда, обыкновенно и помещают ее вслед за этим известием; не желая выписывать всю, они сами ее сокращали. Вот почему кормчие, как юридические своды, имевшие практическое значение, помещали пространную Правду, не сокращая ее. Древнейший список пространной Правды находим в Новгородской кормчей XII столетия (так называемый Синодальный список). Эта кормчая писана в конце XIII столетия при новгородском архиепископе Клименте и во время княжения в Новгороде князя Дмитрия Александровича (сына Александра Невского). Климент посвящен был в епископы в 1276 г., умер в 1299 г.; кн. Дмитрий умер в 1294 г.; значит, кормчая могла быть написана в 1276--1294 гг. Список названной мною редакции, помещенный в Софийской кормчей, древнее и всех списков краткой редакции. Наши кормчие, как известно, перевод византийского Номоканона, который заключал в себе свод церковных правил и законов, касавшихся церкви. За этими правилами и законами следовали некоторые добавочные статьи или специальные своды, составленные в позднейшее время. К числу их, например, принадлежит Прохирон -- свод, составленный при императоре Василии Македонянине в VIII в. Все эти статьи помещались как приложения и в наших переводных кормчих, но кроме этих статей наши кормчие помещали в приложении русские статьи или славянские переделки византийских статей. В числе русских статей, которые служили прибавлениями к кормчим, является и пространная редакция Русской Правды. На этом-то и основано мое предположение, что Русская Правда составлена была для потребностей церковного судьи, который в древнейшее время обязан был разбирать множество обыкновенных, не церковных дел. Близкое к кормчим значение в древнерусском церковном суде имели систематические сборники статей церковно-юридического содержания, называвшиеся Мерилами праведными. Это не кормчие, но в них помещались дополнительные к кормчим статьи греческого и русского права: они служат важнейшим руководством при изучении церковного права. В этих Мерилах праведных также помещалась Русская Правда пространной редакции, что также поддерживает мысль об особенном значении этой именно редакции Русской Правды. В библиотеке Троицкого Сергиева монастыря есть одно такое Мерило очень старинного письма, если не ошибаюсь, самое древнее из русских Мерил. Из этого Мерила праведного и взята Русская Правда по Троицкому списку, которую мы будем читать. Список этот той же самой редакции, какую представляет список Софийской кормчей, только отличается от последней расположением статей. Итак, мы станем читать Русскую Правду по древнейшей редакции, которая имела деловое, практическое значение, судя по тем памятникам, в которых мы ее встречаем, т. е. по кормчим и Мерилам праведным. Обращаясь к чтению, я должен объяснить цель его. Для обогащения сведениями по истории русского права не может, конечно, иметь большого значения знакомство с одним из многочисленных памятников древнего права, притом с таким памятником, который с сомнительной верностью отражает это право. Цель нашего изучения -- педагогическая, техническая: каков бы ни был взятый нами памятник, он труден; изучая его, мы сделаем попытку изучить один из труднейших исторических памятников.

ПЕРЕВОД И ЗАМЕЧАНИЯ К СТАТЬЯМ ПРОСТРАННОЙ РУССКОЙ ПРАВДЫ
(по Троицкому списку)

1. Суд Ярославов об убийстве. Русский закон. Если свободный человек убьет свободного, то мстить за убитого [отцу или сыну] брату родному, или брату двоюродному, или племяннику от брата; если же некому будет мстить, то взыскать за убитого 80 гривен кун, когда это будет княжой боярин или один из княжеских дворцовых приказчиков (дворецкий или конюший). Если же убитый будет простой обыватель Русской земли, или княжой слуга дворовый, или купец, или боярский дворовый приказчик, или судебный пристав, или церковный человек, или обыватель Новгородской земли, то взыскать за убитого 40 гривен кун. Заглавие "Суд Ярославль Володимеричъ" относится лишь к первой статье, потому что вторая статья начинается словами: "По Ярославе же..." "Правда Русьская" -- сказано в отличие от предшествовавших памятников византийского права, помещавшихся в кормчих или в Мерилах праведных. "Брату надо" -- надо читать как одно слово -- "братучадо". Именительный падеж единственного числа -- "братучадо", именительный падеж множественного числа -- "братучада". В иных памятниках встречаем форму -- "двою братучада", т. е. дети двух братьев родных по отношению друг к другу, или двоюродные братья. По-видимому, это не русский книжный термин, а южнославянский. Я встретил это слово в сербской кормчей XIII в.; оно соответствует греческому εναδελφός. Однако ἀνεψιός значит и племянник; ἀνεψιός -- первоначально только "двоюродный брат", но потом и оно получило значение "племянника". И у нас придавали форме "братучадо" значение племянника, точнее, племянницы в форме "братучадая". В первоначальном смысле форма "братучадо" является в некоторых переводных памятниках XV в., где оно соответствовало греческому ἔταῖρος -- товарищ. В Русской Правде этот термин имеет свое настоящее значение -- двоюродный брат. Для означения дальнейшего родства, т. е. братьев троюродных, четвероюродных и т. д., прибавлялись числа, говорили: второе братучадо, третье братучадо и т. д. То же встречаем и в народной терминологии: братья родные, братья в первых, т. е. двоюродные братья, братья во вторых, т. е. троюродные, и т. д. 2. Но после Ярослава собрались сыновья его -- Изяслав, Святослав и Всеволод с советниками своими Коснячком, Перенегом и Никифором и отменили смертную месть за убийство, а установили выкуп деньгами, во всем же прочем, как судил Ярослав, так решили судить и сыновья его. Съезд, о котором говорится в этой статье, был, вероятно, в 60-х или в начале 70-х годов, потому что один из трех упомянутых здесь князей -- Святослав -- умер в 1076 г., один из указанных здесь бояр -- Коснячко -- в 1068 г. был киевским тысяцким; вот почему мы при трех князьях встречаем трех бояр -- все трое [были] тысяцкие. "Паки" в Русской Правде имеет значение некоторого противоположения, ограничения, оговорки. 3. О убийстве. Ежели убьют княжого боярина, напав на него разбоем, а убийцы не сыщут, то вирную пеню -- 80 гривен -- платит то общество, в округе которого будет поднят убитый; если же то будет простолюдин, то платится пеня в 40 гривен. 4. Какое общество начнет платить дикую (повальную) виру, заплатит ее во сколько лет может, а платит ее, когда нет налицо убийцы. Если же убийца из того же общества и окажется налицо, то общество или помогает ему, так как и он приплачивал за других по общественной раскладке, или же платит повальную виру, т. е. плату по мирской раскладке, в 40 гривен, а головничество платит все сам убийца, внося в виру только свою долю по раскладке. Но и за убийцу, вкладывавшегося в вирные платежи общества за других, общество платит по раскладке только тогда, когда он совершил убийство в драке или на пиру явно. 5. О нападении разбоем без ссоры. Кто станет нападать разбоем без ссоры, за такого разбойника общество не платит виры, но выдает его князю со всем, с женой и с детьми и с имуществом, для продажи в рабство на чужую сторону. 6. Кто не вкладывался в платеж повальной виры за других, тому и общество не помогает в уплате виры за него самого, но он один ее платит. Статьи с 3-й по 6-ю представляют много затруднений при кажущейся простоте изложения. Эти затруднения проистекают от приема кодификатора, с каким он приступил к изложению этих статей. Начав говорить об одном, он вспоминал про другое и тут же помещал, что вспоминал. Так, например, в 4-й статье кодификатор хочет определить порядок уплаты общественной виры. Едва зашла речь о вире с общества, а не с убийцы, как составитель Правды вспомнил, что общество платит не зараз, а в несколько лет. Рядом с этим возникло представление о вире с общества при участии убийцы. Пришлось объяснить, что значит дикая вира, когда она была возможна и т. д. Так в этой 4-й статье явился целый ряд придаточных предложений, затемняющих смысл всей статьи. "Виревную платити". Другие списки читают "вирное", т. е. разумеют виру, плату за убитого. Сравни нем. were, также сложное wergeld. Это -- плата, взимавшаяся за убийство со всей верви. "Вервь". Этот термин толкователи понимают в смысле сельской общины, ссылаясь на древний обычай измерять землю вервью-- веревкой. Но ведь вервью называлась и городская община, не связанная общинным землевладением, и какая связь между орудием измерения земли и названием общины, какая жила на этой земле? Притом это слово в смысле земской общины встречалось бы в наших древних памятниках, кроме Русской Правды. Вервь в Русской Правде не веревка, а сербское "върва" -- толпа ("вървление" -- отопление). Итак, върва, вервь -- то же, что малороссийское "громада", "сельский мир"; но и это значение не первоначальное. В сербских памятниках встречаем слово "вървник" -- родственник, у хорутан -- сват. Итак, слово "вървник" означало члена общины, в то время когда члены общины были связаны кровным родством, это была родовая община. Отсюда объясняется этимология слова "вервь". Вервь, конечно, орудие связи, но первоначально означала родственный союз (сооуз -- оужик -- родственник). Итак, дело не в веревке для измерения земли, а в первоначальном значении, в каком употреблялось слово "вервь". Вервь -- союз, вървник -- союзник именно по родству. В Русской Правде это слово "вервь" употреблялось не в первоначальном, а в производном значении, в смысле мира, громады. Итак, кодификатор Русской Правды, может быть, знал, как назывался людской союз на Юге, но не хотел знать, как назывался он на Руси. Итак, вервь -- округ, громада, мир; но какой -- городской или сельский? В 21-й статье Академического списка Русской Правды читаем, что Изяслав взял с дорогобужцев 80 гривен за убийство его старого конюха. Дорогобуж -- небольшой городок в Киевской земле. Значит, под вервью разумеется здесь город весь или не весь: это был городской мир или община. Если же совершалось убийство в селе, то виру платила волость. Чтобы судить о размерах верви, можно привести указание Новгородской летописи 1209 г. Новгородцы разгневались на своего посадника за его неправды, в числе которых было и то, что он виры всякие взимал с купцов. Значит, купцы в Новгороде представляли из себя отдельную общину--вервь. Мы знаем, что в Новгороде было "купецкое сто", которым и была вервь. Название верви для городского или сельского общества взято не из русского языка, а перенесено с славянского Юга. Древняя Русь знала слово "вервь" как веревку, но не как союз. Толкователи Русской Правды и сближают потому слово "вервь" с южнославянским научным термином "задруга". Южнославянские юристы, а с их слов и мы называем задругой союз нескольких родственных семей, живущих вместе одним хозяйством, с общим имуществом. Задруга состояла из нескольких родных или двоюродных братьев, вообще из нескольких боковых родственников, с их нисходящими. Таким образом, задруга отличалась от семьи в тесном смысле слова; ученые эту последнюю естественную семью -- отца и жены с детьми -- в отличие от задруги -- родственного товарищества -- назвали "инокоштиной". Оба термина пошли из сербской литературы; но ни задруги, ни инокоштины не знает сербский народ. Задруга как союз родственников, живший общим хозяйством, встречается в древних южнославянских памятниках, но с иным названием. Этот союз в одном памятнике (в Дубровнике) XIII в. называется communitas fratrum simul habitantium. В законнике Душана задруге дано иное название. Этот законник определяет юридическую ответственность родственников, живущих вместе. В одной статье его читаем: за всякое преступление отвечает брат за брата, отец за сына, родственник за родственника; которые же отделены от преступника, живут в своих домах и не участвовали в преступлении, не платят ничего, исключая того, кто участвовал в преступлении: за того платит дом (кукя). Эта статья и заставляет исследователей поставить вопрос: не есть ли наша вервь сербская задруга? Но дорогобужцы, о которых идет речь в 21-й статье Академического списка, разве представляют собой то же, что сербский дом -- кукя? Отчего нет упоминаний об этой верви ни в современных Правде памятниках, ни в следовавших за ней? В грамоте смоленского князя Ростислава 1150 г. "оброк вирный" взимался с погостов и городов, а погост, как и город,-- не родственный союз. У сербов ответственность за преступление падала на всех, живших в доме, а у нас она могла падать на союз, совершенно иначе построенный. Наша вервь не была союзом принудительным; если бы член сербского дома отказался от общей виры, он бы должен был выделиться из родственного союза -- куки, основать свой особый дом: он не может жить в куке, не платя за других; а у нас можно было жить в обществе, не участвуя в общественных платежах, как видно из дальнейших (за третьей) статей Русской Правды. Богишич не так давно доказал, что сербская семья и задруга в сущности одно и то же; они различаются лишь статистически, количеством родственников-работников: более обширный родственный союз назывался "кукя задружна", более тесный -- "кукя инокостна". Сербская семья держалась не на юридическом принципе общего семейного имущества, которое не считалось личной собственностью отца, и, таким образом, не отличалась от задруги, в основе которой лежит уговор родственников жить сообща, одним хозяйством. До сих пор в наших памятниках древнего права не отыскано ни малейшего следа такого принципа. Начиная с Русской Правды, отец, безусловно, является собственником семейного имущества, и это ясно подтверждается статьями Русской Правды о наследстве. Значит, если не было основания, не могло быть и здания, на нем построенного; если не было взгляда на семейное имущество как на собственность всех членов семьи, то не могло быть и семьи в сербском смысле этого слова. Так объясняется значение слова "вервь". Когда иноземный кодификатор стал описывать русский союз, связанный ответственностью за преступления своих членов, и не нашел подходящего термина, он вспомнил, что в южнославянских землях таким союзом является кукя. Но это ведь один дом, вмещающий в себе несколько семей, тогда как на Руси это союз территориальный, охватывающий несколько домов и даже поселений. Притом же кукя -- союз родственный. Вероятно, это и заставило кодификатора Русской Правды назвать русский общественный союз сербским термином "вервь", который, заключая в себе понятие о родстве, может быть, тогда уже смутное давал представление о массе: "вервь" в сербском языке значит и "веревка" и "громада". 4--5-я статьи. "Дикая вира" объясняется как вира за брошенный труп, причем самое слово "дикий" производится от греческого недост. глагола "ἔδικον, неопр. δικεῑν -- бросить. Затем этот термин сближается с "дивий" -- "ἄγριος". Но трудно объяснить сопоставление термина "дикий" в таком значении со словом "вира". Проще объясняется смысл этого выражения первоначальным значением слова "дикий". Дикий зверь -- значит животное неприрученное, не домашнее, принадлежащее всякому, кто его поймает. Дикий -- ничей, общий, никому в частности не принадлежащий; дикая вира, таким образом,-- общая, падавшая не на отдельное лицо, а на всех; вира повальная. Дикая вира платилась в двух случаях: 1) она вызывалась убийством, виновник которого не был отыскан; 2) она вызывалась убийством, виновник которого принадлежал к платившему виру обществу и был ему известен. Русская Правда дает косвенное указание, что и в этом последнем случае убийца не выдавался, потому что он раньше участвовал в платеже дикой виры (ср. 6-ю статью). Вместо того чтобы платить дикую виру, общество иногда откупалось от нее определенной суммой. Существование такого откупа во времена Русской Правды подтверждается одним замечанием грамоты смоленского князя Ростислава 1150 г. Перечисляя доходы, с которых шла десятина в пользу епископа, князь указывает в своем перечне округ с чрезвычайно странным доходом. Это -- Дедичи, с которых князь получал дань и виру 15 гривен. Соседство виры с данью показывает, что это прямой и постоянный налог, который в совокупности с данью не равнялся даже и простой вире. Здесь, вероятно, является вира в смысле откупа, за который князь предоставил Дедичам самим ведать и судить дела уголовного порядка. "Выдадять и всего" (5-я статья). Здесь под "всего" разумеется не семья только, но также имущество разбойника. На это указывают слова "поток и разграбление" -- ссылка и конфискация. "Поточити" -- от "теку" -- выгнать, сослать; разграбление -- расхищение чужой собственности, совершавшееся по закону, по приговору суда. В таком смысле употреблялось на языке Русской Правды слово "грабеж"; оно не употреблялось тогда в смысле отнятия чужой собственности с ведома хозяина и против его воли. Эти термины Русской Правды вполне соответствуют выражению одного норвежского закона: De jure Norwegiсо homicidium celans puniebatur et exilio et confiscatione bonorum. 7. Вот пошлины вирные, какие были при Ярославе. Сборщику виры дать 7 ведер солоду на неделю, сверх того, барана или полоть мяса либо деньгами 2 ногаты (5 кун); в середу -- куну да в сырную неделю -- сыр; то же в пятницу, в скоромные дни -- по 2 курицы на день; сверх того, 7 печеных хлебов на всю неделю; 7 мер пшена, столько же гороху, 7 головок соли. Все это идет сборщику виры с помощником. Лошадей при них четыре; им давать овса, сколько съедят. Сверх того, с виры в 40 гривен сборщику виры -- 8 гривен и 10 кун перекладного; а приставу -- 12 векош да гривну ссадного. 8. Если вира будет в 80 гривен, то сборщику виры -- 16 гривен и 10 кун перекладного да 12 векош -- приставу, а при первом дознании ссадного -- гривну, при самом взыскании -- 3 гривны. Перекладная гривна. Пошлина за перекладку лошадей, за прогоны чиновнику при разъездах для взыскания виры. Ссадная гривна. Как известно, доводчик вызывал на суд свидетелей, на которых ссылались стороны во время суда, получая за это двойные прогоны против того, что получал он за вызов свидетелей до суда. Но если стороны, сославшись на свидетелей во время суда, мирились до их вызова, то доводчик, приготовившийся ехать за свидетелями, брал (по уставной соловецкой грамоте 1548 г.) "ссадное", как бы пошлину за то, что его напрасно заставили сесть на лошадь и потом слезть с нее. Может быть, подобный смысл имела ссадная гривна и в Русской Правде. Это -- пошлина метельнику-доводчику в том случае, когда он приезжал по делу об убийстве, которое оказывалось не подлежащим платежу виры (Ср. статью 15-ю). 9. Головничество. За убийство дворового княжого слуги, или конюха, или повара -- 40 гривен. 10. За княжого дворецкого или конюшего -- 80 гривен. 11. За княжого приказчика сельского и земледельческого -- 12 гривен; за княжого наемного рабочего -- 5 гривен, столько же и за боярского приказчика и наемного рабочего. 12. За ремесленника и ремесленницу -- 12 гривен. 13. За простолюдина и холопа -- 5 гривен, за холопку -- 6 гривен. 14. За дядьку и кормилицу -- 12 гривен, будут ли они холопы или свободные. 15. Об убийстве без улик. Кого будут обвинять в убийстве, не имея прямых улик, тот должен представить 7 свидетелей, которые под присягой отведут обвинение от ответчика; если же ответчик будет варяг или другой иноземец, то достаточно двух свидетелей. Не платится вира и тогда, когда найдут одни кости или труп человека, про которого никто не знает, кто он и как его звали. 16. О платеже за отвод обвинения в убийстве. Кто отведет от себя обвинение в убийстве, тот платит следователю гривну отводного, а обвинитель платит другую гривну да 9 кун помочного за обвинение в убийстве. 17. Если ответчик, которого истец обвиняет в убийстве, станет искать свидетелей и не найдет, тогда велеть ему оправдаться посредством испытания железом; точно так же и во всех подобных тяжбах о воровстве, когда нет прямых улик. Принуждать ответчика к испытанию железом против его воли, если иск не менее 1 / 2 гривны золота; если же он меньше, но не меньше 2 гривен кун, то испытывать водой; если же иск менее 2 гривен кун, то (ответчику или истцу) должно принести присягу за срои деньги. Поклеп (статьи 15--17-я). Теперь это слово значит "напрасное обвинение", "клевета"; на древнерусском языке поклепом называлось обвинение по подозрению без очевидных улик. За отсутствием "лица", или поличного, обвинение это приходилось оправдывать косвенными доказательствами. Поклепом, однако, не следует еще считать всякий иск, хотя слово "иск" значит "искание лица или поличного" (отсюда -- улика); поклеп -- это иск по подозрению без прямых, очевидных доказательств. Этот термин происходит от глагола "клепать", который сначала значил "обвинять", а потом -- "обвинять ложно". Но раньше юридического значения глагол "клепать" употреблялся в смысле "ковать", и русский язык знает еще и теперь такое значение (заклепка). В старинном переводе XIII в. Слова Григория Богослова (XI в.) мы встречаем много древнерусских вставок. В одной из них мы находим такое выражение: "всуе съреброклепьчи сребро клеплеть", т. е. напрасно ковач кует серебро. Это древнейшее значение слова дает нам и его юридическое объяснение. Обвинитель заковывал обвиняемого в железо, арестовывал его или просил судью произвести арест. Арест -- вот первоначальное юридическое значение слова "поклеп". Ту же смену значений находим и в латинском слове "clausa": "claudere" значит "ковать", "арестовывать"; "clausula" -- просьба, которой оканчивалось исковое прошение, "clausa"" значит также и "юридическая придирка", "клевета". Истцами в Русской Правде называются обе стороны -- истец и ответчик; отсюда выражение "оба истцы" ("обои истцы"). Вероятно, этот термин происходит от слова "исто" -- капитал и означает тяжущихся об известной сумме. Правда -- здесь разумеется в смысле суда божья как судебного доказательства. Древнерусский процесс испытания раскаленным железом нам мало известен; чаще и больше говорится об испытании водой (утопавший оправдывался). Самым легким видом суда божья была "рота", т. е. клятва. Иски не менее 1 / 2 гривны золота доказывались посредством испытания огнем или раскаленным железом; иски от 1 / 4 гривны золота до 2 гривен кун доказывались испытанием водой; иски ниже 2 гривен кун -- ротой. Послухи -- здесь свидетели, которые представляли собой один из видов суда божия. Они вызывались для того, чтобы "роту принести" -- клятвой очистить ответчика от взводимого на него поклепа. Полочное. В Русской Правде есть статья (99-я статья по Троицкому списку), которая излагает помочные таксы -- "оуроци судебнии". Урок -- такса, уреченная, определенная законом сумма. А "кому помогуть,-- читаем в этой статье,-- платит 4 куны". Платеж этот идет отроку или метельнику, т. е. судебному приставу (помощнику верника). Итак, были тяжбы, где платил кто-то, получивший помощь от суда; это -- тяжбы поклепные. Помощь же состояла, всего вероятнее, в вызове ответчика на суд и в собрании улик против него по просьбе истца. Этот термин уцелел до позднейшего времени. В актах Юго-Западной Руси XV--XVI вв. мы встречаем указание, что истец платил помочное судье, когда дело решалось в его пользу. Если ответчик очищался, отклонял от себя обвинение в убийстве, то платил приставу "сметную", оправдательную гривну. 18. Кто ударит мечом, не обнажив его, или рукоятью меча, тот платит 12 гривен продажи за эту обиду. 19. Если же он обнажит меч, но не поранит, то платит гривну кун. 20. Кто кого ударит палкой, или чашей, или рогом, или тупой стороной меча, тот платит 12 гривен пени. Если же потерпевший, не стерпев, в отместку сам ударит мечом обидчика, этого в вину ему не ставить. 21. Если кто порежет руку, так что рука отпадет или засохнет, или отрубит ногу, или глаз выколет, или нос отрежет, за то платит полувирье -- 20 гривен, а раненому за увечье -- 10 гривен. 22. Кто отрубит у кого какой-нибудь палец, платит 3 гривны пени князю, а раненому -- гривну кун. 23. Суд о побоях. Если явится в суд человек в крови или с синяками, то ему нет нужды ставить свидетелей; обвиняемый платит 3 гривны пени. Если же на лице не будет знаков, то он должен представить свидетелей, которые обязаны показать в одно слово с истцом; тогда зачинщик платит 60 кун истцу. Если же истец придет со знаками побоев, а явятся свидетели, которые докажут, что он сам начал драку, то побои засчитать ему за взыскание с него как с зачинщика. 24. Кто ударит кого мечом, но не убьет до смерти, платит 3 гривны пени, а раненому -- гривну за рану, да еще что нужно на леченье. Если же до смерти убьет, платит виру. 25. Если кто толкнет другого от себя, или рванет его к себе, или по лицу ударит, или нанесет удар жердью и двое свидетелей покажут это, виновный платит 3 гривны пени; если же обвиняемый будет варяг или колбяг, то должно поставить против них полное число свидетелей, которые и должны принести присягу. Полная видока (к статье 25-й): видоки -- свидетели; здесь двойственное число, в коллективном, собирательном смысле, как в 6-й статье -- тиуна княжа, т. е. тиунье княжее. 26. О холопе. Если скроется холоп и хозяин явит об этом на торгу и до третьего дня никто холопа не приведет, а хозяин на третий день встретит его, то он может прямо взять своего холопа, а кто укрывал его, заплатит три гривны пени. 27. Кто сядет на чужого коня. Кто сядет на чужого коня без спросу, платит 3 гривны пени. 28. У кого пропадет конь, оружие или одежда и он о том заявит на рынке и после опознает пропавшую вещь у кого-нибудь в округе своего же города, тот прямо берет свою вещь да взыскивает с укрывателя 3 гривны за неявку вещи. Заклыч и заповедь. Заповедь -- исковая явка, публикация о пропаже вещи. Эта явка делалась на рынке, где помещался и суд; она выражалась термином: "а закличют на торгу". 29. Кто без явки отыщет, что у него пропало, т. е. украдено, коня, одежду или скотину, тот не говори: "Это мое", а скажи ответчику: "Иди-ка на очную ставку, объяви, от кого получил, с тем и стань с очей на очи". Кто не оправдается, на того перейдет вина воровства; тогда истец возьмет свое, а ответчик ему платит и за то, что тот потерпел с пропадавшей вещью. 30. Если это будет конокрад, его выдать князю для продажи в рабство на чужбину; если же он украл из амбара, заплатить ему 3 гривны пени князю. 31. Об очной ставке. Если по ссылке на очную ставку ответчиками будут являться обыватели одного с истцом города, истец ведет дело до последней ссылки. Если же будут ссылаться на обывателей городского округа, то истец ведет дело только до третьей ссылки, и третий ответчик, заплатив истцу деньги за его вещь, с этой вещью ведет дело до последней ссылки, а истец ждет конца дела, и, когда дойдет до последнего ответчика, он все платит: и дополнительное вознаграждение истцу, и убытки третьего ответчика, и пеню князю. 32. О татьбе. Кто купит на рынке что-нибудь краденое -- коня, одежду или скотину, тот должен привести на суд двух свободных свидетелей или таможенного сборщика; если при этом окажется, что он не знает, у кого купил вещь, тем свидетелям идти за него к присяге, истцу взять свою вещь, а с пропавшим при вещи -- проститься, ответчику же проститься с заплаченными за нее деньгами, потому что он не знает, у кого купил вещь. Ежели после он разузнает, у кого купил, взыщет свои деньги с этого продавца, который заплатит и хозяину вещи за пропавшее при ней, и пеню князю. 33. О холопе. Кто опознает своего украденного холопа и задержит его, тому идти с этим холопом до третьей очной ставки покупщика с продавцом; у третьего ответчика взять его холопа, а ему дать краденого -- пусть идет с ним до последней ссылки: ведь холоп не скот, про него нельзя сказать -- "не знаю, у кого купил", но по его показаниям должно идти до последнего ответчика и, когда будет найден последний ответчик, краденого холопа возвратить его хозяину, третьему ответчику взять своего холопа, а убытки ему платит виноватый. 34. Князю платить пени 12 гривен за покражу холопа. 35. Об очной оке ставке. А из одного городского округа в другой ссылки на очную ставку быть не может, но ответчик должен представить свидетелей либо таможенного сборщика, при которых он купил краденую вещь. Тогда истец берет свою вещь, а со всем прочим, что потерял, он должен проститься, ответчик же должен проститься с заплаченными за вещь деньгами. Свод (к статьям 29--35-й). Это слово объясняют как отвод от себя подозрения в краже. Но в статье 29-й встречаем выражение, обращенное к обеим тяжущимся сторонам,-- "сведитеся", т. е. сойдитесь на очную ставку. Значит, свод -- очная ставка. Очная ставка совершалась посредством ссылки обвиняемого в краже на того, от кого он приобрел краденую вещь. Эта ссылка и вела за собой очную ставку первого с последним. Когда ссылка оправдывалась, второй ответчик в свою очередь должен был показать, от кого он приобрел краденую вещь, и, если он указывал продавца, происходила вторичная очная ставка. Так свод продолжался до того ответчика, который уже не мог показать, от кого приобрел он вещь. Этот последний ответчик признавался татем. Весь этот процесс назывался сводом; но сводом назывался и каждый его момент, каждая очная ставка; отсюда выражения -- третий свод, конечный свод. 36. О татьбе. Кого убьют у амбара или на каком другом месте воровства, за это не наказывать, как за убийство собаки; если же продержат вора живым до рассвета, отвести его на княжеский двор -- в суд; если же вор окажется убитым, а сторонние люди видели его вживе связанным, то убийца платит за это 12 гривен пени. 37. Если накроют вора, кравшего скот из хлева или что-либо из амбара, с того вора взыскать пени 3 гривны и 30 кун; если же крало вместе несколько воров, с каждого взыскать по 3 гривны и 30 кун. 38. О разысканной пропаже скота. Если скот, овцы ли, козы ли, или свиньи были украдены на поле, уличенный вор платит 60 кун пени; ежели воров было много, с каждого взять по 60 кун. 39. Если украдут снопы с гумна или молоченый хлеб из ямы, сколько бы ни было воров, взять с каждого по 3 гривны и 30 кун пени. Если при этом украденное окажется налицо, хозяин возьмет свое да взыщет еще с вора по 1 / 2 гривны за каждый год, если украденное (скот) пропадало у хозяина много времени. "У него же погибло" (к статье 39-й). Эта вторая половина статьи вряд ли имеет в виду то, о чем говорится в первой половине. Ведь речь о вознаграждении хозяина за убыток, какой потерпел он от покражи вещи, и о возвращении этой последней как поличного. Но можно ли было разыскивать снопы через несколько лет? Тут имелся в виду, конечно, скот, как и в 38-й статье, как и дальше говорилось о нем же (статья 40-я). 40. Если же украденное в наличности не будет, вместо него истец получает урочную плату: за княжого коня -- 3 гривны, за людского -- 2 гривны. 41. Урочная плата за покражу скота. За кобылу -- 60 кун, за вола -- гривну (50 кун), за корову -- 40 кун, за трехлетку (кобылу или корову) -- 30 кун, за двухлетку -- 1 / 2 гривны (25 кун), за теленка -- 5 кун, за свинью -- 5 кун, за поросенка -- ногату, за овцу -- 5 кун, за барана -- ногату, за жеребца неезженого -- 1 гривну кун, за жеребенка -- 6 ногат, за коровье молоко -- 6 ногат. По этим урочным ценам платят истцам за украденный скот вместо поличного, когда воры будут простые свободные люди, которые платят за воровство пеню князю. 42. Если же воры будут холопы княжеские, боярские или монастырские, которых не наказывают пеней князю, потому что они несвободные люди, за холопью кражу платить удвоенное вознаграждение. По этим статьям (41--42-й) можно определить рыночное отношение гривны кун к нашим рублям, если сравнить прежние и нынешние цены на скот. Я беру средние цены южных губерний за 1882 г. Средняя цена рабочей лошади в этом году -- 55 руб.; цена вола [была] та же (55 руб.); корова дойная стоила 43 руб.; за овцу платили 3 руб. 50 коп. По цене лошадей гривна кун равнялась 46 руб. [(55х50):60=45,82], по цене волов -- 55 руб., по цене коров -- 54 руб., по цене овец -- 43 руб.; средняя цифра -- приблизительно 50 руб. Итак, простая вира = 40x50=2000 наших руб. 43. О долговом иске. Если заимодавец потребует уплаты долга, а должник станет запираться, заимодавец обязан представить свидетелей, которые пойдут к присяге, и тогда он взыщет свои деньги; и ежели должник уклонялся от уплаты много лет, он заплатит еще 3 гривны вознаграждения за убытки, причиненные этим заимодавцу. 44. Если купец поверит другому деньги для покупки товара или для оборота из барыша, то поручителю не взыскивать своих денег посредством свидетелей, присутствие свидетелей здесь не требуется, но ответчик пусть идет к присяге, если станет запираться, Присягу при передаче денег для оборота другому приносил, очевидно, не поручитель денег, а принимавший их. Это было "товарищество на вере" -- один давал деньги в оборот другому, и закон стоял на стороне того, кто оказывал услугу. Иначе бы возникли странные злоупотребления; закон говорит: не верь тому, кто станет запираться в принятом на себя поручении; а так как это было товарищество на вере, то не нужны были и свидетели. Так, в 101-й статье Псковской Правды мы читаем: "А кто имет на ком торговли искать, или порукы, или именного чего, ино того судити на того волю, на ком сочат (ищут.-- В. К.), хочет на поле лезеть, или оу креста положит". Значит, получивший поручение решал дело, а не поручитель. Обвиняемый мог выйти на поединок с поручителем или предоставить ему поцеловать крест, что заменяло поединок. Русская Правда довольствуется присягой получившего поручение; речь идет не о преступлении против поручителя, а о неосторожной доверчивости последнего. 45. Об отдаче имущества на хранение. Кто передаст кому-нибудь свое имущество на хранение, свидетели при этом не нужны; если хозяин начнет искать больше, чем сколько отдал, то хранитель имущества должен идти к присяге, говоря: "Ты мне лишь столько отдал, не более". Ведь ответчик добро делал истцу, что хоронил его имущество. 46. О росте. Кто отдает деньги в рост, или мед в настав, или хлеб в присып, тот обязан иметь при этом свидетелей; и как он уговаривался, так ему и брать рост. Рез -- проценты с денег, отданных в рост. "В треть" -- на два-третий, т. е. 50%. Доказательство этому находим в договорной грамоте великого князя Дмитрия Донского с Владимиром Серпуховским. По этой грамоте князья должны были платить ордынский выход, причем доля удельного князя равнялась одной трети. "А если мы перестанем платить дань хану, то мне,-- говорит великий князь,-- два жеребья дани, а тебе -- треть", т. е. третий жеребий. Если так, то "треть" и в данном случае можно понимать как третий -- отдавать деньги в рост на два-третий; значит, например, на каждые 2 гривны приходилось платить третью, т. е. 50%. Плата на 4--5-й=25%; на 5--6-й=20% и т. д. Значит, под выражением "в треть" нельзя разуметь треть капитала, как думают некоторые. Росты в древней Руси достигали иногда очень больших размеров: так, в XVI столетии встречаем недельные росты выше 100% по годовому расчету. 47. О месячном росте. Месячный рост при краткосрочном займе брать заимодавцу по уговору: если же долг не будет уплачен в течение целого года, то рассчитать рост с него на два-третий (50%), а месячный рост отменить. Если не будет свидетелей, а долг не превышает трех гривен кун, то заимодавец должен идти к присяге в своих деньгах; если долг больше трех гривен кун, то сказать заимодавцу: "Сам виноват, что так раздобрился -- отдал деньги без свидетелей". 48. Устав Владимира о росте. По смерти Святополка Владимир Всеволодович созвал в селе Берестове свою дружину -- тысяцких Ратибора Киевского, Прокопия Белогородского, Станислава Переяславского, Нажира, Мирослава, Ивана Чудиновича (боярина Олега Черниговского). На этом съезде постановили: кто занял деньги с условием платить рост на два-третий, с того брать такой рост только 2 года и после того искать лишь капитала; кто брал такой рост 3 года, тому не искать и самого капитала. 49. Кто берет по десяти кун роста с гривны в год (40%), такой рост допускать и при долгосрочном займе. 51. Если купцу, уже задолжавшему многим, по неведению поверит товар в долг купец иногородний или иноземный и тот потом станет отказываться платить ему, а при принудительном взыскании станут мешать уплате "первые заимодавцы", такого несостоятельного должника продать на рынке и прежде всего заплатить долг сполна приезжему купцу, остаток же поделить между туземными заимодавцами; ежели (вместо того) проданный окажется в долгу у казны, то сперва полностью уплатить казенный долг, а остаток пустить в раздел; но к разделу не допускать кредитора, который брал с должника высокие проценты. 52. Заложившийся работник за побег от хозяина становится его полным холопом. Если же он уйдет искать денег, заявив о том хозяину, или убежит без спросу, чтобы принести князю либо в суд жалобу на хозяина за обиду, за то не отдавать его в неволю, но дать ему управу по закону. 53. Если пахотный наймит потеряет походного коня своего хозяина, он не обязан платить за это; если же наймит, получающий ссуду, возьмет у хозяина плуг и борону, то за пропажу {"Лошадь с плугом и бороной по связи с следующей статьей".} их он должен заплатить {"Взыскание с закупа орудье свое -- значит, [закуп], не дворовый работник, а [имеет] свое хозяйство".}: но он не платит за хозяйскую вещь, им взятую, если она пропадет без него, когда хозяин пошлет его на свою работу. 54. Если украдут скот у хозяина из хлева, наймит за то не отвечает; если же скотина пропадет у наймита во время полевой хозяйской работы, или оттого, что он не загнал ее на двор и не затворил там, где велел ему хозяин, или во время работы наймита по своему хозяйству -- во всех этих случаях он платит за пропажу. 55. Если в таком случае хозяин обидит наймита, подвергнет несправедливому взысканию и назначит слишком высокую цену за пропавшую вещь, а в уплату за нее отымет у наймита данную ему ссуду или его собственное имущество, то по суду все это он обязан возвратить наймиту, а за обиду заплатить пени 60 кун. Если хозяин отдаст своего наймита в заработок другому хозяину за взятую у последнего вперед плату, эту плату он должен отдать назад, а за обиду заплатить 3 гривны пени. Если же он совсем продаст его как своего полного холопа, то наймит свободен от всех долгов, а хозяин платит за обиду 12 гривен пени. Если хозяин бьет наймита за дело, он за то не отвечает; если же он побьет его пьяный, сам не зная за что, без вины, то должен платить за обиду (наймита), как платят за оскорбление свободного. 57. Если наймит украдет что-нибудь на стороне, то хозяин его может поступить с ним как хочет: может, когда отыщут вора, заплатить за лошадь или другое что, им украденное, и затем взять себе наймита в полное холопство, может и продать его, если не хочет за него платить, и тогда он должен заплатить наперед за то, что взял наймит чужого, будет ли то лошадь, вол или какая-нибудь вещь, а остаток от вырученных за наймита денег взять себе. 97. Дети разных отцов, но одной матери (бывшей за двумя мужьями) наследуют то, что каждому оставил его отец. Если второй муж растратит имущество первого, отца своих пасынков, то его сын после его смерти должен вознаградить своих единоутробных братьев за растрату, сделанную его отцом, сколько ее покажут свидетели, а что затем у него останется из отцовского наследства, тем он владеет. 105. А срочный работник (отданный в срочную работу за долг) не холоп, и [его] не должно обращать в холопство ни за прокорм, ни за приданое (ссуду под работу). Если работник не дослужит срока, он обязан вознаградить хозяина за то, чем тот одолжил его; если же он дослужит до срока, то ничего не платит. 112. Если кто купит чужого холопа, не зная того, настоящему господину взять своего холопа, а покупщику взыскать деньги с господина под присягой, что он купил холопа по незнанию. Если же откроется, что он купил заведомо чужого холопа, то [он] теряет свои деньги.

1. Если убьет муж мужа, то мстить брату за брата, или отцу, или сыну, или двоюродному брату, или сыну брата; если никто [из них] не будет за него мстить, то назначить 80 гривен за убитого, если он княжий муж или княжеский тиун; если он будет русин, или гридин, или купец, или боярский тиун, или мечник, или изгой, или Словении, то назначить за него 40 гривен.

2. По смерти Ярослава , снова собравшись, сыновья его, Изяслав, Святослав, Всеволод, и мужи их, Коснячко, Перенег, Никифор, отменили месть за убитого, заменив ее выкупом деньгами; а все остальное - как Ярослав судил, так и сыновья его установили.

3. Об убийстве. Если кто убьет княжего мужа в разбое, а убийцу не ищут, то виру в 80 гривен платить верви , где лежит убитый, если же простой свободный человек, то 40 гривен.

4. Если которая-либо вервь будет платить дикую виру (Прим.: коллективная выплата виры за чужую вину), пусть выплачивает ту виру столько времени, сколько будет платить, потому что они платят без преступника.

5. Если преступник является членом их верви, то в этом случае помогать [общинникам] преступнику, поскольку ранее он им помогал [выплачивать виру]; если же [выплачивать] дикую виру, то платить им всем вместе 40 гривен, а за преступление платить самому преступнику, а из совместной платы 40 гривен ему заплатить свою часть.

6. Но если [кто] убил открыто, во время ссоры или на пиру, то теперь ему так платить вместе с вервью, поскольку и он вкладывается в виру.

7. Если [кто] свершит убийство без причины. [Если кто] свершил убийство без всякой ссоры, то люди за убийцу не платят, но пусть выдадут его самого с женою и детьми на изгнание и на разграбление.

8. Если кто не вкладывается в дикую виру, тому люди не помогают, но он платит сам.

9. А это вирные постановления, которые были при Ярославе: вирнику взять 7 ведер солода на неделю, а также барана или полтуши говядины, или 2 ногаты; а в среду куна или сыр, в пятницу столько же, две куры ему на день, а хлебов 7 на неделю, а пшена 7 уборков, а гороха 7 уборков, а соли 7 голважень; все это - вирнику с отроком, а коней содержат четырех, на каждого коня давать овес: вирнику - 8 гривен, а 10 кун - перекладная [подать], а метельнику - 12 векш, и еще ссадная гривна.

10. О вирах. Если вира 80 гривен, то вирнику 16 гривен и 10 кун и 12 векш, а ранее - ссадная гривна, а за убитого - 3 гривны.

11. О княжеском отроке. Если за княжеского отрока, или за конюха, или за повара, то [вира] 40 гривен.

12. А за тиуна огнищного и за конюшего - 80 гривен.

13. А за тиуна княжеского сельского или руководящего пахотными работами - 12 гривен.

14. А за рядовича - 5 гривен. Столько же и за боярского [рядовича].

15. О ремесленнике и ремесленнице. А за ремесленника и за ремесленницу - 12 гривен.

16. А за смерда и холопа 5 гривен, а за робу - 6 гривен.

17. А за кормильца 12 гривен, столько же и за кормилицу, хотя это будет холоп или роба.

18. О недоказанном обвинении в убийстве. Если на кого будет недоказанное обвинение в убийстве, то выставить 7 свидетелей, чтобы они отвели обвинение; если же [обвиняемый] варяг или какой иной [иноземец], то выставить двух свидетелей.

19. А за останки и за мертвеца, если не ведомо его имя и он неизвестен, то вервь не платит.

20. Если отведет обвинение в убийстве. А если кто отведет обвинение в убийстве, то дает отроку гривну кун за оправдание; а кто его недоказанно обвинил, то тому дать другую гривну, а за помощь в отведении обвинения в убийстве 9 кун.

21. Если ищут свидетеля и не найдут, а истец обвиняет в убийстве, то рассудить их испытанием железом.

22. Так же и во всех судебных делах, о воровстве и о клевете, если не будет поличного, а иск не менее полугривны золота, то тогда принудительно привести ответчика к испытанию железом; если же менее значительный иск, то к испытанию водой; если до двух гривен или менее, то идти ему на судебную клятву в отношение своих кун.

23. Если кто ударит мечом. Если кто ударит мечом, не обнажив его, или рукоятью, то 12 гривен штрафа в пользу князя за обиду.

24. Если же, вынув меч, не ударит, то гривна кун.

25. Если кто кого ударит батогом, или чашей, или рогом, или тыльной стороной оружия, то 12 гривен.

26. Если кто, не утерпев, ударит мечом того, кто нанес удар, то вины ему в этом нет.

27. Если посечет руку, и отпадет рука или усохнет, или нога, или глаз или нос повредит, то полувиры 20 гривен, а пострадавшему за увечье 10 гривен.

28. Если повредит какой-либо палец - 3 гривны штрафа князю, а пострадавшему гривна кун.

29. Если придет окровавленный человек. Если придет на [княжеский] двор человек окровавленный или избитый до синяков, то не искать ему свидетелей, а платить ему [виновному] штраф князю 3 гривны; если следов побоев нет, то привести ему свидетеля в соответствии со словами его показания; а кто начал драку, тому платить 60 кун, если даже и придет окровавленный [человек], но он сам начал, и придут свидетели, то за это ему платить, хотя его же и били.

30. Если [кто] ударит мечом, но не зарубит насмерть, то 3 гривны, а самому [пострадавшему] гривна за рану на лечение, если зарубит насмерть, то платить виру.

31. Если человек толкнет человека к себе или от себя, или по лицу ударит, или жердью ударит, и представят двух свидетелей, то 3 гривны штрафа князю; если будет варяг или колбяг, то вывести на суд свидетелей сполна [тоже двух] и пусть они идут на судебную клятву.

32. О челяди. Если челядин скроется, и объявят о нем на торгу, а в течение 3 дней его не вернут, то, если опознают его на третий день, [господину] забрать своего челядина, а тому [укрывателю] заплатить 3 гривны штрафа князю.

33. Если кто сядет на чужого коня. Если кто сядет на чужого коня без спросу, то 3 гривны.

34. Если у кого пропадет конь, оружие или одежда и он объявит о том на торгу, а после опознает пропажу в своем городе, то взять ему свое наличием, а за ущерб платить ему 3 гривны.

35. Если кто познает свое, что у него пропало или было украдено, или конь, или одежда, или скотина, то не говори тому [у кого пропажа обнаружена]: "Это мое", но пойди на свод, где он взял, пусть сойдутся [участники сделки и выяснят], кто виноват, на того и падет обвинение в краже; тогда истец возьмет свое, а что пропало вместе с этим, то ему виновный выплатит; если будет конокрад, то выдать его князю на изгнание; если вор, обокравший клеть, то ему платить 3 гривны.

36. О своде. Если будет [свод] в одном городе, то идти истцу до конца этого свода; если будет свод по [разным] землям, то идти ему до третьего свода; а в отношении наличной [краденой] вещи, то третьему [ответчику] деньгами платить за наличную вещь, а с наличной вещью идти до конца свода, а истец пусть ждет остального [из пропавшего], а где обнаружат последнего [по своду], то тому платить за все и штраф князю.

37. О воровстве. Если [кто] купил что-либо ворованное на торгу, или коня, или одежду, или скотину, то пусть он выведет свидетелями двух свободных человек или сборщика торговых пошлин; если же он не знает, у кого купил, то пусть те свидетели идут на судебную клятву в его пользу, а истцу взять свое украденное; а что вместе с этим пропало, то о том ему лишь сожалеть, а ответчику сожалеть о своих деньгах, поскольку не знает, у кого купил краденое; если позднее ответчик опознает, у кого это купил, то пусть возьмет у него свои деньги, а тому платить [за все], что у него [ответчика] пропало, а князю штраф.

38. Если кто опознает [свою] челядь. Если кто опознает своего украденного челядина и вернет его, то он должен вести его по денежным сделкам до третьего свода и взять у третьего ответчика челядина вместо своего, а тому дать опознанного: пусть идет до последнего свода, потому что он не скот, нельзя ему говорить: "Не знаю, у кого я куплен", но идти по показаниям челядина до конца; а когда будет выявлен истинный вор, то опять вернуть господину украденного челядина, а третьему ответчику взять своего, и за ущерб [истцу] тому же вору платить, а князю 12 гривен штрафа за кражу челядина.

39. О своде же. А из своего города в чужую землю свода нет, но также представить [ответчику] свидетелей или сборщика пошлин, перед которым была совершена покупка, а истцу взять наличное, а об остальном, что с ним пропало, только сожалеть, а тому, кто купил краденое, сожалеть о своих деньгах.

40. О воровстве. Если убьют кого-либо у клети или во время какого иного воровства, то его можно убить как собаку; если продержат его до рассвета, то вести на княжеский двор; если же убьют его, а люди видели его уже связанным, то платить за него 12 гривен.

41. Если кто крадет скот в хлеве или клеть, то если один [крал], то платить ему 3 гривны и 30 кун; если же их много [крало], то всем платить по 3 гривны и по 30 кун.

42. О воровстве же. Если кладет скот в поле, или овец, или коз, или свиней, то 60 кун; если воров будет много, то всем по 60 кун.

43. Если крадет на гумне или зерно в яме, то сколько их крало, всем по 3 гривны и по 30 кун.

44. А у кого [что] пропало, но будет [обнаружено] в наличии, пусть наличное возьмет, а за [каждый] год пусть возьмет по полугривне.

45. Если же наличного не будет, а это был княжеский конь, то платить за него 3 гривны, а за других по 2 гривны. А это постановление о скоте. За кобылу - 60 кун, а за вола - гривна, а за корову - 40 кун, а за трехлетку - 30 кун, за годовалого - полгривны, за теленка - 5 кун, за свинью - 5 кун, а за поросенка - ногата, за овцу - 5 кун, за барана - ногата, а за жеребца, если он необъезжен - гривна кун, за жеребенка - 6 ногат, за коровье молоко - 6 ногат; это постановление для смердов, если платят князю штраф.

46. Если окажутся воры холопами, то суд княжеский. Если окажутся воры холопами, или княжескими, или боярскими, или принадлежащими монахам, то их князь штрафом не наказывает, потому что они несвободны, но пусть вдвойне платит [их господин] истцу за ущерб.

47. Если кто денег взыщет [на ком-либо]. Если кто взыщет на другом денег, а тот станет отказываться, то если [истец] выставит против него свидетелей, а те пойдут на судебную клятву, то пусть он возьмет свои деньги; а поскольку [ответчик] не отдавал ему деньги в течение многих лет, то заплатить ему за ущерб 3 гривны.

48. Если какой-либо купец даст другому купцу денег для местных торговых сделок или для дальней торговли, то купцу не нужно предъявлять деньги перед свидетелями, свидетели ему [на суде] не нужны, но идти ему самому на судебную клятву, если [ответчик] станет запираться.

49. О товаре, данном на хранение. Если кто кладет товар на хранение у кого-либо, то здесь свидетель не нужен, но если [положивший товар на хранение] станет необоснованно требовать большего, то идти на судебную клятву тому, у кого товар лежал, [и пусть скажет]: "Ты у меня положил именно столько, [но не более]", ведь он его благодетель и хранил товар его.

50. О проценте. Если кто дает деньги под проценты, или мед с возвратом в увеличенном количестве, или зерно с возвратом с надбавкой, то следует ему представить свидетелей: как договаривались, так ему и получить.

51. О месячном проценте. А месячный процент брать ему [кредитору], если [договорились] о малом [сроке]; если же деньги не будут выплачены в срок, то дают ему деньги в треть, а от месячного процента отказаться.

52. Если свидетелей не будет, а [долг] составит 3 гривны кун, то идти ему на судебную клятву [с иском ] на свои деньги; если же [долг составил] большую сумму, то сказать ему так: "Сам виноват, что давал в долг без свидетелей".

53. Устав Владимира Всеволодовича. А это постановил Владимир Всеволодович после смерти Святополка, созвав свою дружину в Берестове: Ратибора, киевского тысяцкого, Прокопия, белгородского тысяцкого, Станислава, переяславского тысяцкого, Нажира, Мирослава, Иванко Чудиновича, мужа Олега, и постановили, что [долг] взимают из процента на два третий, если [должник] берет деньги в треть; если кто возьмет проценты дважды, то тогда ему взять сам долг; если он возьмет проценты трижды, то [самого] долга ему не брать. Если кто взимает по 10 кун на гривну за год, то этого не запрещать.

54. Если какой-нибудь купец потерпит кораблекрушение. Если какой-нибудь купец, отправившись куда-либо с чужими деньгами, потерпит кораблекрушение, или нападут на него, или от огня пострадает, то не творить над ним насилия, не продавать его; но если он станет погодно выплачивать долг, то пусть так и платит, ибо эта погуба от Бога, а он не виноват; если же он пропьется или пробьется об заклад [ проспорит ], или по неразумению повредит чужой товар, то пусть будет так, как захотят те, чей это товар: будут ли ждать, пока он выплатит, это их право, продадут ли его, это их право.

55. О долге. Если кто-нибудь будет многим должен, а приехавший из другого города купец или чужеземец, не зная того, доверит ему свой товар, а [тот] станет не возвращать гостю денег, и первые заимодавцы станут ему препятствовать, не давая ему денег, то вести его на торг, продать [его] вместе с имуществом, и в первую очередь отдать деньги чужому купцу, а своим - те деньги, что останутся, пусть они разделят; если будут княжеские деньги, то княжеские деньги отдать в первую очередь, а остальное в раздел; если кто взимал [уже] много процентов, то тому [свою часть долга] не брать.

56. Если закуп бежит. Если закуп бежит от господина, то становится полным [холопом]; уйдет ли в поисках денег, но уходит открыто, или бежит к князю или к судьям из-за оскорблений своего господина, то за это его не превращают в холопы, но дать ему [княжеское] правосудие.

57. О закупе же. Если у господина пашенный закуп, а он погубит своего коня, то [господину] не надо платить ему, но если господин дал ему плуг и борону и от него же взимает купу, то, погубив их, он платит; если же господин отошлет его по своему делу, а что-либо господское погибнет в его отсутствие, то за это ему платить не надо.

58. О закупе же. Если из запертого хлева [скот] выведут, то закупу за это не платить; но если [он] погубит [скот] на поле, не загонит [его] во двор или не затворит, где ему велит господин, или во время работы на себя, и погубит его, то за это ему платить.

59. Если господин нанесет ущерб закупу, причинит вред его купе или личной собственности, то это все ему возместить, а за ущерб ему платить 60 кун.

60. Если [ господин ] возьмет на нем больше денег, то вернуть ему деньги, которые взял [сверх меры], а за ущерб ему платить 3 гривны штрафа князю.

61. Если господин продаст закупа в полные холопы, то должнику под проценты свобода во всех [взятых в долг] деньгах, а господину за обиду платить 12 гривен штрафа князю.

62. Если господин бьет закупа за дело, то он не виновен; если он бьет не соображая, пьяным и без вины, то следует платить [штраф князю] как и за свободного, так и за закупа.

63. О холопе. Если полный холоп украдет чьего-либо коня, то платить за него 2 гривны.

64. О закупе. Если закуп украдет что-либо, то господин [волен] в нем; но если где-нибудь его найдут, то господин должен прежде всего заплатить за его коня или иное, что он взял, а его [закупа] делает полным холопом; а если господин не захочет платить за него и продаст его, то прежде всего пусть отдаст за коня, или за вола, или за товар, что взял чужого, а остальное взять ему самому себе.

65. А это, если холоп ударит. Если холоп ударит свободного человека и убежит в дом, а господин его не выдаст, то платить за него господину 12 гривен; а затем, если где найдет тот ударенный своего ответчика, который его ударил, то Ярослав постановил его убить, но сыновья после смерти отца постановили выкуп деньгами, либо бить его, развязав, либо взять гривну кун за оскорбление.

66. О свидетельстве. А свидетельства на холопа не возлагают; но если не будет свободного, то по необходимости возложить на боярского тиуна, а на других холопов не возлагать. А в малом иске по необходимости возложить свидетельство на закупа.

67. О бороде. А кто повредит бороду и останутся следы этого и будут свидетели, то 12 гривен штрафа князю; если же свидетелей нет и обвинение не доказано, то штрафа князю нет.

68. О зубе. Если выбьют зуб и кровь видят у него [пострадавшего] во рту, и будут свидетели, то 12 гривен штрафа князю, а за зуб гривна.

69. Если кто украдет бобра, то 12 гривен.

70. Если будет разрыта земля или [ обнаружен] признак [ снасти ], которой производился отлов, или сеть, то по верви искать у себя вора или платить [верви] княжеский штраф.

71. Если кто уничтожит знак собственности на борти. Если кто уничтожит знак собственности на борти, то 12 гривен.

72. Если межу порубит бортную или пашенную распашет или забором перегородит дворовую межу, то 12 гривен штрафа князю.

73. Если подрубит дуб со знаком собственности или межевой, то 12 гривен штрафа князю.

74. А это дополнительные пошлины. А это дополнительные пошлины к штрафу в 12 гривен: отроку - 2 гривны и 20 кун, а самому [судебному исполнителю] ехать с отроком на двух конях, и давать им на каждого овса, а мяса дать - барана или полтуши говядины, а остального корма - сколько эти двое съедят, а писцу - 10 кун, перекладного - 5 кун, за мех две ногаты.

75. А это о борти. Если борть подрубит, то 3 гривны штрафа князю, а за дерево - полгривны.

76. Если украдет рой пчел, то 3 гривны штрафа князю; а за мед, если пчелы не приготовлены на зимовку, то 10 кун, если подготовлены, то 5 кун.

77. Если вор не будет обнаружен, то пусть ищут по следу; если след будет к селу или к торговому стану, а люди не отведут от себя следа, не поедут вести расследование или силой откажутся, то им платить украденное и штраф князю; а вести расследование с другими людьми и со свидетелями; если след потеряется на большой торговой дороге, а рядом не будет села или будет незаселенная местность, где нет ни села, ни людей, то не оплачивать ни штрафа князю, ни украденного.

78. О смерде. Если смерд мучает смерда без княжеского повеления, то 3 гривны штрафа князю, а за муку [пострадавшему] гривна кун; если кто будет мучить огнищанина, то 12 гривен штрафа князю, а за муку [пострадавшему] гривна.

79. Если кто украдет ладью, то 60 кун штрафа князю, а саму эту ладью вернуть; а за морскую ладью - 3 гривны, а за набойную ладью - 2 гривны, за челн - 20 кун, а за струг - гривна.

80. О сетях для ловли птиц. Если кто подрежет веревку в сети для ловли птиц, то 3 гривны штрафа князю, а владельцу за веревку гривна кун.

81. Если [кто] украдет в чьей-нибудь сети для ловли птиц ястреба или сокола, то штрафа князю - 3 гривны, а господину - гривна, а за голубя - 9 кун, а за куропатку (?) - 9 кун, а за утку - 30 кун, а за гуся - 30 кун, а за лебедя - 30 кун, а за журавля - 30 кун.

82. А за сено и за дрова - 9 кун, а сколько возов украдено, то владельцу получить за каждый воз по 2 ногаты.

83. О гумне. Если кто подожжет гумно, то на изгнание и разграбление весь его дом, но сначала он должен выплатить за погубленное, а остальное его хозяйство князь конфискует. Такое же наказание, если кто подожжет двор.

84. Если кто злонамеренно зарежет коня или скотину, то князю штраф 12 гривен, а за ущерб господину платить назначенное возмещение.

85. Эти все тяжбы судят при свободных свидетелях; если будет свидетель холопом, то холопу на суд не являться; но если хочет истец использовать его свидетелем, то пусть скажет так: "Я привлекаю тебя по показаниям этого [холопа], но привлекаю тебя я, а не холоп", и может взять его [ответчика] на испытание железом; если тот будет осужден, то он возьмет свое по суду, если же тот не будет осужден, то [истцу] заплатить ему гривну за муку, ибо брали его по показаниям холопа.

86. А при испытании железом платить [в суд] 40 кун, а мечнику 5 кун, а детскому полгривны; это плата за испытание железом, кто за что получает.

87. А если привлекают на испытание железом по показаниям свободных людей, или подозрение на нем будет, либо ночью проходил [у места преступления], то если [обвиняемый] каким-либо образом не обожжется, то за муки ему не платят, но только судебную пошлину за испытание железом платит тот, кто вызывал на суд.

88. О женщине. Если кто убьет женщину, то судить таким же судом, что и за убийство мужчины; если же [убитый] будет виноват, то платить полвиры 20 гривен.

89. А за убийство холопа или робы виру не платят; но если кто-нибудь из них будет убит без вины, то за холопа или за робу платят назначенные судом деньги, а князю 12 гривен штрафа.

90. Если умрет смерд. Если смерд умрет, то наследство князю; если будут у него дома дочери, то выделить: им часть [наследства]; если они будут замужем, то части им не давать.

91. О наследстве боярина и дружинника. Если умрет боярин или дружинник, то наследство князю не отходит; а если не будет сыновей, то возьмут дочери.

92. Если кто, умирая, разделит хозяйство свое между детьми, то так тому и быть; если же умрет без завещания, то разделить на всех детей, а на самого [покойного] отдать часть на помин души.

93. Если после смерти мужа жена останется вдовой, то детям на нее выделить часть, а что ей завещал муж, тому она госпожа, а наследство мужа ей не следует.

94. Если будут дети от первой жены, то дети возьмут наследство своей матери; если же муж завещал это второй жене, все равно они получат наследство своей матери.
95. Если в доме будет сестра, то ей [отцовского] наследства не брать, но братьям следует отдать ее замуж, как они смогут.

96. А это [пошлины] при закладке городских укреплений. А это пошлины строителю городских укреплений: при закладке городни взять куну, а при окончании - ногату; а на корм, и питье, и мясо, и рыбу - 7 кун на неделю, 7 хлебов, 7 уборков пшена, 7 лукон овса на 4 коней; брать же ему столько, пока не будут построены городские укрепления; солода пусть дают 10 лукон один раз [на все время работы ].

97. О строителях мостов. А это пошлины строителю мостов: когда он построит мост, пусть возьмет по ногате за 10 локтей [моста ]; если будет чинить старый мост, то сколько починит пролетов, взять ему от пролета по куне; а ехать строителю мостов самому с отроком на двух конях, [брать] 4 лукна овса на неделю, а есть - сколько хочет.

98. А это о наследстве. Если были у человека дети от робы, то наследства им не иметь, но предоставить свободу им с матерью.

99. Если будут в доме дети малые, и не смогут они сами о себе позаботиться, а мать их пойдет замуж, то тому, кто им будет близкий родственник, дать их на руки с приобретениями и с основным хозяйством, пока не смогут сами заботиться о себе; а товар передать перед людьми, а что этим товаром он наживет передачей его под проценты или торговлей, то это ему [опекуну], а первоначальный товар воротить им [детям], а доход ему себе, поскольку кормил и заботился о них; если же будет от челяди приплод или от скота, то все это [детям] получить наличием; если что растратит, то за все это тем детям заплатить; если же и отчим [при женитьбе] возьмет детей с наследством, то такое же условие.

100. А отчий двор без раздела всегда младшему сыну.

101. О жене, если она собралась остаться вдовой. Если жена собралась остаться вдовой, но растратит имущество и выйдет замуж, то она должна оплатить все [утраты] детям.

102. Если дети не захотят ее проживания на дворе, а она поступит по своей воле и останется, то любым образом исполнить [ее] волю, а детям воли не давать; а что ей дал муж, с тем ей и остаться [на дворе невыделенно] или, взяв свою часть, остаться [на дворе выделенно].

103. А на [выделенную] часть материнского имущества дети прав не имеют, но кому мать отдаст, тому взять; если отдаст всем, то пусть все разделят; если умрет без завещания, то у кого на дворе она находилась и кто ее кормил, то тому взять [ее имущество].

104. Если у одной матери будут дети от двух мужей, то одним идет наследство своего отца, а другим - своего.

105. Если отчим растратит что из имущества отца пасынков и умрет, то вернуть [утраченное ] брату [сводному], на это и люди [свидетелями ] станут, что отец его растратил, будучи отчимом; а что касается [имущества] его отца, то пусть он им владеет.

106. А мать пусть даст свое [имущество] тому сыну, который был [к ней] добр, от первого ли мужа или от второго; если же все сыновья будут к ней плохи, то она может отдать [имущество] дочери, которая ее кормит.

107. А это пошлины судебные. А это пошлины судебные: от виры - 9 кун, а метельнику - 9 векш, а от [тяжбы] о бортном участке - 30 кун, а от всех иных тяжб, кому помогут [судебные исполнители] - по 4 куны, а метельнику - 6 векш.

108. О наследстве. Если братья будут судиться перед князем о наследстве, то детскому, который идет их делить, взять гривну кун.

109. Пошлины за исполнение судебной клятвы. А это пошлины за исполнение судебной присяги: от тяжбы по убийству - 30 кун, а от тяжбы о бортном участке - 30 кун без трех кун; столько же и в тяжбе о пахотной земле. А от тяжбы о свободе - 9 кун.

110. О холопстве. Полное холопство трех видов: если кто купит хотя бы до полугривны, представит свидетелей и ногату даст перед самим холопом; второй вид холопства: женитьба на робе без договора, если с договором, то как договорились, так на том и стоять; а это третий вид холопства: служба тиуном без договора или если [кто] привяжет себе ключ без договора, если же с договором, то как договорятся, на том и стоять.

111. А за дачу не холоп, ни за хлеб не превращают в холопы, ни за то, что дается сверх того [дачи или хлеба ]; но если [ кто] не отработает установленный срок, то вернуть ему, что получено; если отработает, то ничем более не обязан.

112. Если холоп бежит, а господин объявит об этом, если кто, услышав об этом или зная о том, что он холоп, даст ему хлеба или укажет ему путь, то платить ему за холопа 5 гривен, а за робу 6 гривен.

113. Если кто поймает чужого холопа и даст знать его господину, то получить ему за поимку гривну; если не устережет его, то платить ему 4 гривны, а пятая за поимку засчитывается ему, а если будет роба, то [платить] 5 гривен, а шестая за поимку засчитывается ему.

114. Если кто сам разыщет своего холопа в каком-либо городе, а посадник о том [холопе] не знал, то, когда [господин] расскажет ему, тому [господину] следует взять у посадника отрока, пойти и связать этого холопа и дать отроку вязебную пошлину в 10 кун, а вознаграждения за поимку холопа нет; если же упустит [господин], преследуя холопа, то ему самому утрата, а за это никто не платит, и вознаграждения за поимку тоже нет.

115. Если кто, не ведая, что [некто] является чужим холопом, спрячет его, или сообщает ему вести, или содержит его у себя, а тот от него уходит, то идти ему на судебную клятву, [утверждая], что не знал [того], что он холоп, а платежа в этом нет.

116. Если холоп где-либо получил обманом деньги, а тот [человек] дал деньги, не ведая того, то господину либо выкупать, либо лишиться этого холопа; если же [тот человек] дал [деньги], зная, [что тот являлся холопом ], то денег ему лишиться.

117. Если кто пустит своего холопа в торговые дела, а тот одолжает, то господину следует выкупить его и не лишаться его.

118. Если кто купит чужого холопа, не ведая [того], то первому господину взять холопа, а тому, [кто купил], взять деньги [обратно], поклясться, что купил по неведению, если же он купил, зная это, то деньги его пропадут.

119. Если холоп, убежав [от господина], приобретет товар, то господину [платить] долг, господину же [принадлежит] и товар, но холопа не лишаться.

120. Если кто бежал [от господина], а украдет у соседей что-либо или товар, то господину следует платить за него то, что полагается за то, что взял.

121. Если холоп обкрадет кого-либо, то господину его выкупать или выдать с тем, с кем он крал, а жене и детям [отвечать] не надо; но если они с ним крали и прятали, то всех [их] выдать или снова их выкупает господин; если же с ним свободные крали и прятали, то они платят князю судебный штраф.

ВВЕДЕНИЕ

Крупнейшим памятником древнерусского права и основным правовым документом Древнерусского государства был сборник правовых норм,получивший название Русской Правды, сохранивший свое значение и в более поздние периоды истории. Ее нормы лежат в основе Псковской и
Новгородской судных грамот и последующих законодательных актов не только русского, но и литовского права. До наших дней дошло более ста списков Русской Правды. Первоначальный текст Русской Правды к сожалению до нас не дошел. Первый текст был обнаружен и подготовлен к печати известным российским историком В.Н. Татищевым в
1738 г. Название памятника отлично от европейских традиций, где аналогичные сборники права получали чисто юридические заголовки — закон, законник. На Руси в это время были известны понятия
«устав» , «закон» , «обычай» , но документ обозначен легально- нравственным термином « Правда » . Он представляет собой целый комплекс юридических документов X I — XII вв., составными частями которого являлись Древнейшая Правда (около 1015 г.) , Правда
Ярославичей (около 1072 г.) , Устав Мономаха (около 1120-1130 гг.)
.Русская Правда в зависимости от редакции подразделяется на Краткую,
Пространную и Сокращенную.

Краткая Правда — древнейшая редакция Русской Правды, которая состояла из двух частей. Её первая часть была принята в 30-е гг. XI в. . Место издания этой части Русской Правды спорно, летопись указывает на Новгород, но многие авторы допускают, что она была создана в центре земли Русской — Киеве и связывают ее с именем князя Ярослава Мудрого (Правда Ярослава) . Она включала в себя 18 статей (1- 18) и целиком посвящена уголовному праву. Скорее всего, она возникла во время борьбы за престол между Ярославом и его братом Святополком (1015 – 1019 гг.)
. Наемная варяжская дружина Ярослава вступила в конфликт с новгородцами, сопровождавшийся убийствами и побоями. Стремясь урегулировать ситуацию, Ярослав задобрил новгородцев « дав им Правду и устав списав, тако рекши им: по ее грамоте ходите» За этими словами в Новгородской 1 летописи помещен текст Древнейшей Правды.
Характерными особенностями первой части Русской Правды являются следующие: действие обычая кровной мести, отсутствие четкой дифференциации размеров штрафов в зависимости от социальной принадлежности потерпевшего. Вторая часть была принята в Киеве на съезде князей и крупнейших феодалов после подавления восстания низов 1086 г. и получила название Правды
Ярославичей. Она состояла из 25 статей (19- 43) , но в некоторых источниках статьи 42-43 являются отдельными частями и именуются соответственно: Покон вирный и Урок мостников. В ее заголовке указано, что сборник разрабатывался тремя сыновьями
Ярослава Мудрого при участии крупнейших лиц из феодального окружения. В текстах есть уточнения, из которых можно заключить, что сборник утвержден не ранее года смерти Ярослава (1054 г.) и не позднее 1077 г. (год смерти одного из его сыновей)

Вторая часть Русской Правды отражает процесс развития феодальных отношений: отмена кровной мести, защита жизни и имущества феодалов повышенными мерами наказания. Большая часть статей
Краткой Правды содержит нормы уголовного права и судебного процесса
.

Пространная Правда была составлена после подавления восстания в Киеве 1113 год. Она состояла из двух частей — Суда Ярослава и Устава Владимира Мономаха. Пространная редакция Русской
Правды содержит 121 статью.

Пространная Правда — это более развитый кодекс феодального права, в котором закреплялись привилегии феодалов, зависимое положение смердов, закупов, бесправие холопов. Пространная Правда свидетельствовала о процессе дальнейшего развития феодального землевладения, уделяя много внимания охране права собственности на землю и другое имущество. Отдельные нормы Пространной Правды определяли порядок передачи имущества по наследству, заключения договоров.
Большинство же статей относятся к уголовному праву и судебному процессу.

Сокращенная Правда сложилась в середине XV в. из переработанной
Пространной Правды.

Бесспорно, что, как и любой другой правовой акт, Русская
Правда не могла возникнуть на пустом месте, не имея под собой основы в виде источников права. Мне остается перечислить и проанализировать эти источники, оценить их вклад в создание Русской
Правды. Хочется добавить, что изучение процесса права имеет не только чисто познавательный, академический, но и политико- практический характер. Оно позволяет глубже понять социальную природу права, особенности и черты, дает возможность проанализировать причины и условия возникновения и развития.

1.1. ИСТОЧНИКИ ДРЕВНЕРУССКОГО ПРАВА

Древнейшим источником любого права, в том числе и русского, является обычай, то есть такое правило, которое исполнялось в силу многократного применения и вошло в привычку людей. В родовом обществе не было антагонизмов, потому обычаи соблюдались добровольно. Отсутствовали специальные органы для охраны обычаев от нарушения. Обычаи изменялись очень медленно, что вполне соответствовало темпам изменения самого общества. Первоначально право складывалось как совокупность новых обычаев, к соблюдению которых обязывали зарождающиеся государственные органы, и прежде всего суды.
Позднее правовые нормы (правила поведения) устанавливались актами князей. Когда обычай санкционируется государственной властью, он становится нормой обычного права.
В IX – X веках на Руси действовала как раз система норм устного
, обычного права. Часть этих норм, к сожалению, не была зафиксирована в дошедших до нас сборниках права и летописях. о них можно лишь догадываться по отдельным фрагментам в литературных памятниках и договорах Руси с Византией X века.

Одним из самых известных древнерусских правовых памятников того времени, в котором эти нормы нашли отражение, как я уже упоминал в введении, является крупнейший источник древнерусского права — Русская Правда. Источниками ее кодификации явились нормы обычного права и княжеская судебная практика.К числу норм обычного права зафиксированные в Русской Правде относятся прежде всего положения о кровной мести (ст. 1 КП) и о круговой поруке. (ст.
20 КП). Законодатель проявляет различное отношение к этим обычаям: кровную месть он стремится ограничить (сужая круг мстителей) или вовсе отменить, заменив денежным штрафом – вирой (наблюдается сходство с «Салической правдой» франков, где кровная месть также была заменена денежным штрафом) ; в отличие от кровной мести круговая порука сохраняется как мера, связывающая всех членов общины ответственностью за своего члена, совершившего преступление («Дикая вира» налагалась на всю общину)

В нашей литературе по истории русского права нет единого мнения о происхождении Русской Правды. Одни считают ее не официальным документом, не подлинным памятником законодательства, а приватным юридическим сборником, составленным каким-то древнерусским законоведом или группой законоведов для своих личных целей.. Другие считают
Русскую Правду официальным документом, подлинным произведением русской законодательной власти, только испорченной переписчиками, вследствие чего появилось множество различных списков Правды, которые различаются количеством, порядком и даже текстом статей.

Одним из источников Русской Правды был Закон Русский
(нормы уголовного, наследственного, семейного, процессуального права). До сих пор не прекращаются споры о его сущности. В истории

русского права нет единого мнения об этом документе. По мнению некоторых историков, сторонниками норманнской теории происхождения
Древнерусского государства, Закон Русский являлся скандинавским правом, а известный российский историк В.О. Ключевский считал, что Закон Русский являлся «юридическим обычаем» , а в качестве источника Русской Правды представляет собой не « первобытный юридический обычай восточных славян, а право городской Руси, сложившееся из довольно разнообразных элементов в 9-
11 веках.» По мнению других историков Закон Русский являлся обычным правом, создававшимся на Руси в течение веков и отражал отношения социального неравенства и был правом раннефеодального общества, находящегося на более низкой стадии феодализации, чем та, на которой возникла Древнейшая Правда. Закон Русский был необходим для поведения княжеской политики, в присоединенных славянских и неславянских землях. Он представлял собой качественно новый этап развития русского устного права в условиях существования государства. Известно, что он также частично отражен в договорах Руси с греками.

Договоры с греками – совершено исключительный по важности источник, позволивший исследователю проникнуть в тайны Руси IX – X веков. Договоры эти – ярчайший показатель высокого международного положения Древнерусского государства, они являются первыми документами истории Руси средних веков. Само их появление говорит о серьезности отношений между двумя государствами, о классовом обществе, а детали достаточно ясно знакомят нас с характером непосредственных отношений Руси с Византией. Это объясняется тем. что на Руси был уже мощный класс, заинтересованный в заключении договоров. Они были нужны не крестьянским массам, а князьям, боярам и купцам. В нашем распоряжении их четыре: 907, 911, 944 , 972 годов. В них много внимания уделено регулированию торговых отношений, определению прав, которыми пользовались русские купцы в
Византии, а так же норм уголовного права. Из договоров с греками, мы имеем частное имущество, которым его собственник вправе распоряжаться и между прочим передавать его по завещанию.

По мирному договору 907 года византийцы обязались выплатить
Руси денежную контрибуцию, а затем ежемесячно уплачивать еще и дань, предоставлять для приходящих в Византию русских послов и купцов, как и для представителей других государств, определенное продовольственное содержание. Князь Олег добился для русских купцов права беспошлинной торговли на византийских рынках. Руссы даже получили право мыться в константинопольских банях, до этого их могли посещать только свободные поданные Византии. Договор был закреплен во время личной встречи Олега с византийским императором Львом VI. В знак окончания военных действий, заключения мира,
Олег повесил свой щит на воротах города. Таков был обычай многих народов восточной Европы. Этот договор представляет нам россиян уже не дикими варягами, но людьми, которые знают святость чести и народных торжественных условий, имеют свои законы, утверждающие безопасность личную, собственность, право наследия, силу завещаний, имеют торговлю внутреннюю и внешнюю.

В 911 году Олег подтвердил свой мирный договор с Византией. В ходе длительных посольских договоров был заключен первый в истории восточной Европы развернутый письменный договор между Византией и
Русью. Этот договор открывался многозначной фразой: «Мы от рода русского … посланные от Олега великого князя русского и от всех кто под рукой его — светлых и великих князей и его великих бояр…»

В договоре подтверждены “мир и любовь” между двумя государствами. В
13-ти статьях стороны договорились по всем интересующим их экономическим, политическим, юридическим вопросам, определили ответственность своих подданных в случае совершения ими каких-либо преступлений. В одной из статей шла речь о заключении между ними военного союза. Отныне русские отряды регулярно появлялись в составе византийского войска во время его походов на врагов. Надо отметить, что между именами 14 вельмож, употребленных великим князем для заключения мирных условий с греками, нет ни одного славянского. Ознакомившись с этим текстом, можно подумать, что только варяги, окружали наших первых государей и пользовались их доверенностью, участвуя в делах правления.

Договор 944 года упоминает всех русских людей для того, чтобы крепче подчеркнуть непосредственно следующую за этой фразой мысль об обязательности договоров для всех русских людей. Не от имени вече заключались договоры, а от имени князя и боярства. Сейчас мы можем не сомневаться, что все эти знатные и обличенные властью мужи были крупными землевладельцами, не со вчерашнего дня, а имеющими свою длительную историю, успевшими окрепнуть в своих вотчинах. Об этом говорит тот факт, что со смертью главы семьи во главе такого знатного дома становилась его жена. Русская Правда подтверждает это положение: « Что на ню муж возложил, тому же есть госпожа » (Троицкий список, ст. 93) . Значительная часть норм обычного устного права в обработанном виде вошла в Русскую
Правду. Например, статья 4 договора 944 года в целом отсутствует в договоре 911 года, где установлено вознаграждение за возвращение беглого челядина, но аналогичное установление включено в Пространную
Правду (ст 113). Анализируя русско-византийские договоры, нетрудно прийти к выводу, что о ни о каком господстве византийского права не может быть и речи. В них или дается так называемое договорное, на основе компромисса между русским и византийским правом (типичным примером является норма об убийстве) или проводятся принципы русского права — закона русского, как это мы наблюдаем в норме об ударах мечом « Аще ли ударить мечем или бьет кацем или сосудом, за то ударение или бьенье да вдасть литр
5 сребра по закону Русскому » или в норме о краже имущества.
Они свидетельствуют о достаточно высоком развитии наследственного права на Руси.

Но особое влияние на развитие права древней Руси, я считаю оказало принятие Русью христианства. В 988 году, во время княжения в
Киеве князя Владимира, происходит так называемое «Крещение Руси». Процесс перехода Руси в новую веру протекает постепенно, сталкиваясь с определёнными трудностями, связанными с переломом старого, устоявшегося мировоззрения и нежеланием части населения переходить в новую веру.

В конце X — начале XI века вместе с новой религией на языческую Русь приходят новые законодательные акты, преимущественно византийские и южнославянские, содержащие в себе фундаментальные основы церковного — византийского права, которое впоследствии стало одним из источников изучаемого мною правового памятника. В процессе укрепления позиций христианства и его распространения на территории Киевской Руси особое значение принимает ряд византийских юридических документов — номоканонов, т.е. объединений канонических сборников церковных правил христианской церкви и постановлений римских и византийских императоров о церкви.
Наиболее известными из них являются: а) Номоканон Иоанна Схоластика, написанный в VI веке и содержащий в себе важнейшие церковные правила, разбитые на 50 титулов, и сборник светских законов из 87 глав; б) Номоканон 14 титулов; в) Эклога, изданная в 741 году Византийским императором Львом
Иосоврянином и его сыном Константином, посвящённая гражданскому праву (16 титулов из 18) и регулировавшая в основном феодальное землевладение; г) Прохирон, изданный в конце VIII века императором Константином, называвшийся на Руси Градским Законом или Ручной Книгой законов; д) Закон Судный Людем, созданный болгарским царём Симеоном.

Со временем эти церковно-юридические документы, называвшиеся на Руси
Кормчими Книгами, принимают силу полноправных законодательных актов, а вскоре за их распространением начинает внедряться институт церковных судов, существующих наряду с княжескими. А сейчас следует более подробно описать функции церковных судов. Со времени принятия христианства русской Церкви была предоставлена двоякая юрисдикция. Во-первых, она судила всех христиан, как духовных лиц, так и мирян, по некоторым делам духовно-нравственного характера. Такой суд должен был осуществляться на основе номоканона, привезённого из Византии и на основании церковных уставов, изданных первыми христианскими князьями Руси Владимиром Святославовичем и Ярославом
Владимировичем. Второй же функцией церковных судов было право суда над христианами (духовными и мирянами), по всем делам: церковным и не церковным, гражданским и уголовным. Церковный суд по не церковным гражданским и уголовным делам, простиравшийся только на церковных людей, должен был производиться по местному праву и вызывал потребность в письменном своде местных законов, каким и явилась Русская Правда.

Я бы выделил две причины необходимости создания такого свода законов:
1) Первыми церковными судьями на Руси были греки и южные славяне, не знакомые с русскими юридическими обычаями, 2) В русских юридических обычаях было много норм языческого обычного права, которые зачастую не соответствовали новой христианской морали, поэтому церковные суды стремились если не совсем устранить, то хотя бы попытаться смягчить некоторые обычаи, наиболее претившие нравственному и юридическому чувству христианских судей, воспитанных на византийском праве. Именно эти причины подтолкнули законодателя к созданию изучаемого мною документа.
Я считаю, что создание писаного свода законов непосредственно связано с принятием христианства и введением института церковных судов. Ведь раньше, до середины XI века княжескому судье не был необходим писаный свод законов, т.к. ещё были крепки древние юридические обычаи, которыми князь и княжеские судьи руководствовались в судебной практике. Также господствовал состязательный процесс (пря), при котором тяжущиеся стороны фактически руководили процессом. И, наконец, князь, обладая законодательной властью, мог в случае необходимости восполнить юридические пробелы или разрешить казуальное недоумение судьи.

Также для большей убедительности утверждения о том, что на создание
Русской Правды оказали влияние памятники церковно-византийского права, можно привести следующие примеры:

1) Русская Правда умалчивает о судебных поединках, несомненно, имевших место в русском судопроизводстве XI — XII веков, утвердившихся ещё в указанном мною ранее «Законе Русском». Также замалчиваются и игнорируются многие другие явления, имевшие место быть, но противоречившие Церкви, либо действия, подпадавшие под юрисдикцию церковных судов, но на основании не
Русской Правды, а церковных законоположений (например, обида словом, оскорбление женщин и детей и др.).

2) Даже своим внешним видом Русская Правда указывает на свою связь с византийским законодательством. Это небольшой кодекс вроде Эклоги и
Прохирона (синоптический кодекс).

В Византии по традиции, шедшей от римской юриспруденции, усердно обрабатывалась особая форма кодификации, которую можно назвать кодификацией синоптической. Образец её был дан Институциями Юстиниана, а дальнейшими образчиками являются соседи Русской Правды по Кормчей книге — Эклога и
Прохирон. Это — краткие систематические изложения права, скорее произведения законоведения, чем законодательства, не столько уложения, сколько учебники, приспособленные к легчайшему познанию законов.

Сравнивая Русскую Правду с памятниками византийского церковного права, суммируя вышеизложенные наблюдения, я пришел к выводу, что текст
Русской Правды сложился в среде не княжеского, а церковного суда, в среде церковной юрисдикции, целями которой и руководствовался в своей работе составитель данного памятника права.
Русская Правда принадлежит к числу крупнейших юридических произведений средневековья. По времени своего возникновения она является древнейшим памятником славянского права, целиком основанным на судебной практике восточных славян. Еще Прокопий Кессарийский в VI веке заметил, что у славян и антов “вся жизнь и узаконения одинаковы”. Конечно, подразумевать здесь под “узаконении” Русскую Правду нет никаких оснований, но признать наличие каких-то норм, по которым текла жизнь антов и которые запоминались знатоками обычаев и сохранялись родовыми властями необходимо. Недаром русское слово “закон” перешло к печенегам и было у них в обиходе в XII веке. Можно с уверенностью сказать, что кровная месть была хорошо известна в то время, хотя и в урезанном виде в Русской Правде. Не приходится сомневаться и в том, что родовая община с обычаями в процессе разложения, происходящим под влиянием развития института частной собственности на землю, превратилась в общину соседскую с определенным кругом прав и обязанностей. Эта новая община нашла отражение в Русской Правде. Все попытки доказать какое — либо влияние на Русскую Правду со стороны византийского, южнославянского, скандинавского законодательства оказались совершенно бесплодными. Русская Правда возникла целиком на русской почве и была результатом развития русской юридической мысли X -XII веков.

1. 2. ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ

Все феодальные общества были строго стратифицированы, то есть состояли из сословий, права и обязанности, которых четко определялись законом, как неравные по отношению друг к другу и к государству. Иными словами, каждое сословие имело свой юридический статус. Было бы большим упрощением рассматривать феодальное общество с точки зрения эксплуататоров и эксплуатируемых. Сословие феодалов, составляя боевую силу княжеских дружин, несмотря на все свои материальные выгоды, могло потерять жизнь – самое ценное – проще и вероятнее, нежели бедное сословие крестьян. Класс феодалов формировался постепенно. В него входили князья, бояре, дружина, местная знать, посадники, тиуны. Феодалы осуществляли гражданское управление и отвечали за профессиональную военную организацию. Они были взаимно связаны системой вассалитета, регулирующей права и обязанности друг перед другом и перед государством. Для обеспечения функций управления население платило дань и судебные штрафы. Материальные потребности военной организации обеспечивались земельной собственностью.

Феодальное общество было религиозно-статичным, не склонным к резкой эволюции. Стремясь закрепить эту статичность, государство консервировало отношения с сословиями в законодательном порядке.

В Русской Правде содержится ряд норм, определяющих правовое положение отдельных групп населения. Особое место занимает личность князя. Он рассматривается в качестве физического лица, что свидетельствует о его высоком положении и привилегиях. Но дальше по ее тексту достаточно трудно провести грань, разделяющую правовой статус правящего слоя и остальной массы населения.. Мы находим лишь два юридических критерия, особо выделяющих эти группы в составе общества: нормы о повышенной (двойной) уголовной ответственности – двойная вира (80 гривен) за убийство представителя привилегированного слоя (ст. 1 ПП) княжеских слуг, конюхов, тиунов, огнищан. Но о самих боярах и дружинниках кодекс молчит. Вероятно, за посягательство на них применялась смертная казнь. В летописях неоднократно описывается применение казни во время народных волнений. И также нормы об особом порядке наследования недвижимости (земли) для представителей этого слоя
(ст.91 ПП). В феодальной прослойке раннее всего произошла отмена ограничений на женское наследование. В церковных уставах за насилие над боярскими женами и дочерьми устанавливаются высокие штрафы от 1 до 5 гривен серебра. Также ряд статей защищает собственность феодалов
. Устанавливается штраф в 12 гривен за нарушение земельной межи, также штрафы взимаются за разорение пчельников, боярских угодий, за кражу ловчих соколов и ястребов.

Основная масса населения разделялась на свободных и зависимых людей, существовали также промежуточные и переходные категории.
Городское население делилось на ряд социальных групп: боярство, духовенство, купечество. «низы» (ремесленники, мелкие торговцы, рабочие и пр.) В науке вопрос о его правовом положении в должной мере не решен из-за недостатка источников. Трудно определить, в какой степени население русских городов пользовалось городскими вольностями, аналогичными европейским., способствующих и в дальнейшем развитию капитализма в городах. По подсчетам историка
М.Н. Тихомирова, на Руси в до монгольский период существовало до
300 городов. Городская жизнь была настолько развита, что это позволило
В.О. Ключевскому выступить с теорией «торгового капитализма» в Древней
Руси. М.Л. Тихомиров полагал, что на Руси «воздух города делал человека свободным», и в городах скрывалось множество беглых холопов.

Свободные жители городов пользовались правовой защитой Русской
Правды, на них распространялись все статьи о защите чести, достоинства и жизни. Особую роль играло купечество. Оно рано начало объединяться в корпорации (гильдии), называвшиеся сотнями. Обычно «купеческое сто» действовало при какой-либо церкви. «Ивановское сто» в Новгороде было одной из первых купеческих организаций Европы.

Юридически и экономически независимой группой были также смерды – общинники (они уплачивали налоги и выполняли повинности только в пользу государства).

В науке существует ряд мнений о смердах, их считают свободными крестьянами, феодально — зависимыми, лицами рабского состояния, крепостными и даже категорией сходной с мелким рыцарством. Но основная полемика ведется по линии: свободные или зависимые (рабы). Многие историки, например С.А. Покровский, рассматривают смердов, как простолюдинов, рядовых граждан, везде выставляемых Русской Правдой, свободным неограниченным в своей правоспособности человеком. Так С.В. Юшков видел в смердах особый разряд закрепощенного сельского населения, а Б.Д. Греков считал, что были смерды зависимые и смерды свободные. А.А. Зимин отстаивал идею о происхождении смердов от холопов.
Важное место в обосновании мнений имеют две статьи Русской Правды.

Статья 26 Краткой Правды, устанавливающая штраф за убийство рабов, в одном прочтении гласит: «А в смерде и в холопе 5 гривен» (Академический список) В Археографическом списке читаем: «А в смерди в холопе 5 гривен» В первом прочтении получается, что в случае убийства смерда и холопа выплачивается одинаковый штраф. Из второго списка следует, что смерд имеет холопа, которого убивают
. Разрешить ситуацию невозможно.

Статья 90 Пространной Правды гласит: « Если смерд умрет, то наследство князю; если будут дочери у него, то дать им приданное» Некоторые исследователи трактуют ее в том смысле, что после смерти смерда его имущество переходило целиком к князю и он человек « мертвой руки» , то есть не способный передавать наследство. Но дальнейшие статьи разъясняют ситуацию- речь идет лишь о тех смердах, которые умерли, не имея сыновей, а отстранение женщин от наследства свойственно на определенном этапе всем народам Европы. Из этого мы видим, что смерд вместе семьей вел хозяйство.

Однако трудности определения статуса смерда на этом не кончаются. Смерд по другим источникам, выступает, как крестьянин, владеющий домом, имуществом, лошадью За кражу его коня закон устанавливает штраф 2 гривны. За « муку» смерда устанавливается штраф в 3 гривны. Русская Правда нигде конкретно не указывает на ограничение правоспособности смердов, есть указания на то, что они выплачивают штрафы (продажу) характерные для свободных граждан. Закон защищал личность и имущество смерда. За совершенные проступки и преступления, а также по обязательствам и договорам он нес личную и имущественную ответственность, за долги смерду грозило превращение в феодально-зависимого закупа, в судебном процессе, смерд выступал полноправным участником.

Русская Правда всегда указывает при необходимости на принадлежность к конкретной социальной группе (дружинник, холоп и т.д.) В массе статей о свободных людях, именно свободные подразумеваются, о смердах, речь заходит лишь там, где их статус необходимо выделить.

Дани, полюдье и прочие поборы подрывали устои общины, и многие ее члены, чтобы уплатить дань сполна и самим как-нибудь просуществовать были вынуждены иди в долговую кабалу к своим богатым соседям. Долговая кабала стала важнейшим источником формирования экономически зависимых людей. Они превращались в челядь и холопов, гнувших спины на своих хозяев и не имевших практических никаких прав Одной из таких категорий были рядовичи
(от слова «ряд» – договор) — те кто заключает договор о своем временном холопском положении, а жизнь его оценивалась в 5 гривн.
Быть рядовичем было не всегда плохо, он мог оказаться ключником или распорядителем.. Более сложной юридической фигурой является закуп.
Краткая Правда не упоминает закупа, зато в Пространной Правде помещен специальный устав о закупах. Закуп- человек, работавший в хозяйстве феодала за “купу”, заем, в который могли включаться различные ценности: земля, скот, деньги и прочее. Этот долг следовало отработать, причем не существовало нормативов. Объем работы определялся кредитором. Поэтому с нарастанием процентов на заем, кабальная зависимость увеличивалась и могла продолжаться долгое время. Первое юридическое урегулирование долговых отношений закупов с кредиторами было произведено в Уставе Владимира
Мономаха после восстания закупов в 1113 г. Устанавливались предельные размеры процентов на долг. Закон охранял личность и имущество закупа, запрещая господину беспричинно наказывать и отнимать имущество. Если сам закуп совершал правонарушение, ответственность была двоякой: господин уплачивал за него штраф потерпевшему, но сам закуп мог быть выдан головой, т.е. превращен в полного холопа. Его правовой статус резко менялся.
За попытку уйти от господина не расплатившись закуп обращался в холопа.В качестве свидетеля в судебном процессе закуп мог выступать только в особых случаях.: по малозначительным делам («в малых исках») или в случае отсутствия других свидетелей (« по нужде») . Закуп был той юридической фигурой, которая наиболее ярко иллюстрировала процесс
«феодализации», закабаления, закрепощения бывших свободных общинников.

В Русской Правде «ролейный» (пахотный) закуп, работавший на чужой земле, по своему правовому статусу не отличался от закупа
«неролейного». От наемных работников те и другие отличались, в частности тем, что получали плату за работу впрок, а не после выполнения. Ролейные закупы, работая на чужой земле, обрабатывали ее частью на господина, частью на себя. Неролейные закупы оказывали личные услуги господину в его доме. В феодальном хозяйстве широко применялся труд рабов- холопов, ряды которых пополнялись пленными, а также разорившимися соплеменниками. Положение холопов было крайне тяжким — они
“ниже хлеба ржаного ели и без соли от последней нищеты”. Феодальные путы цепко держали человека в рабском положении. Иногда, вконец отчаявшись и изверившись во всех земных и небесных надеждах, холопы пытались разорвать их, поднимали руку на обидчиков- хозяев. Так, в 1066 году, сообщает
Новгородская летопись, был удавлен собственными холопами один из церковных изуверов епископ Стефан. Холоп — наиболее бесправный субъект права. Его имущественное положение особое: все, чем он обладал, являлось собственностью господина. Его личность как субъекта права не защищалась законом, В судебном процессе холоп не может выступать в качестве стороны. (истца, ответчика, свидетеля). Ссылаясь на его показания в суде, свободный человек должен был оговориться, что ссылается на “слова холопа”. Закон регламентировал различные источники холопства Русской Правды и предусматривал следующие случаи: само продажа в рабство, рождение от рабы, женитьба на рабе, “ключничество”, т.е. поступление в услужение к господину, но без оговорки о сохранении статуса свободного человека. Наиболее распространненым источником холопства, не упомянутым однако В
Русской Правде, был плен. Но если холоп был пленным — “от рати взят”, то соплеменники могли выкупить его. Цена за пленного была высока- 10 златников, полновесных золотых монет русской или византийской чеканки. Не каждый надеялся, что заплатят за него такой выкуп. А если раб происходил из своего русского рода- племени, тогда ждал он и желал он смерти своего господина. Хозяин мог завещанием своим духовным, надеясь искупить земные грехи, отпустить холопов на волю. После этого превращался холоп в пущенника, то есть отпущенного на волю. Холопы стояли на низшей ступени уже и в те древние времена лестницы социальных отношений. Источники холопства были также: совершение преступления(такое наказание, как «поток и разграбление» предусматривало выдачу преступника «головой» , превращение в холопа) , бегства закупа от господина, злостное банкротство (купец проигрывает или транжирит чужое имущество) Жизнь становилась сложнее, дани и оброки увеличивались. Разорение непосильными поборами смердов- общинников породило еще одну категорию зависимых людей- изгоев. Изгой- это человек, изгнанный силой тяжелых жизненных обстоятельств из своего круга, разорившийся, потерявший дом, семью, хозяйство. Название изгоя происходит, по-видимому, от древнего глагола “гоить”, равнозначному в старину слову
“жить”. Уже само возникновение особого слова для обозначения таких людей говорит о большом количестве обездоленных. Изгойство как социальное явление широко распространилось в Древней Руси, и феодальным законодателям пришлось включить в своды древних законов статьи об изгоях, а отцам церкви то и дело поминать их в своих проповедях

Так что из всего вышеизложеного можно получить некоторое представление о правовом положении основных категорий населения на
Руси.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Бесспорно, Русская Правда является уникальнейшим памятником древнерусского права. Являясь первым писаным сводом законов, она, тем не менее, достаточно полно охватывает весьма обширную сферу тогдашних отношений. Она представляет собой свод развитого феодального права, в котором нашли отражение нормы уголовного и гражданского права и процесса.

Русская Правда является официальным актом. В самом её тексте содержатся указания на князей, принимавших или изменявших закон (Ярослав
Мудрый, Ярославичи, Владимир Мономах).

Русская Правда — памятник феодального права. Она всесторонне защищает интересы господствующего класса и откровенно провозглашает бесправие несвободных тружеников — холопов, челяди.

Русская Правда во всех её редакциях и списках является памятником громадного исторического значения. На протяжении нескольких веков она служила основным руководством при судебном разбирательстве. В том или ином виде Русская Правда вошла в состав или послужила одним из источников позднейших судных грамот: Псковской судной грамоты, Двинской уставной грамоты 1550 года, даже некоторых статей Соборного Уложения 1649 года.
Долгое применение Русской Правды в судебных делах объясняет нам появление таких видов пространной редакции Русской Правды, которые подвергались переделкам и дополнениям ещё в XIV и XVI век.

Русская Правда настолько хорошо удовлетворяла потребности княжеских судов, что её включали в юридические сборники вплоть до XV в. Списки
Пространной Правды активно распространялись ещё в XV — XVI вв. И только в
1497 году был издан Судебник Ивана III Васильевича, заменивший Пространную
Правду в качестве основного источника права на территориях, объединённых в составе централизованного Русского государства.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

1. ГРЕКОВ Б.Д. Киевская Русь. Политиздат. 1953.

2. ЗИМИН А.А. Холопы на Руси. М. Наука. 1973.

3. ИСАЕВ И. А. История государства и права России. М. 1999.

4. СВЕРДЛОВ М.Б. От закона русского к Русской Правде. М. 1988.

5. ТИХОМИРОВ М.Н. Пособие для изучения Русской Правды. Издательство

Московского Университета. 1953.

6. ХРЕСТОМАТИЯ по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период.

Под редакцией ТИТОВА Ю.П. и ЧИСТЯКОВА И.О. М. 1990.

7. КЛЮЧЕВСКИЙ В.О. Курс русской истории ч.1 .5-изд.М

8. ЩАПОВ Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси 9- 14 века.

9. ЮШКОВ С.В. Русская Правда: Происхождение, источники, ее значение. М.

(по Академическому списку половины XV в.)

Правда роськая

1. 1.Оубьетьмоужь моужа, то мьстить братоу брата, или сынови отца, любо отцю сына, или братоучадоу (а ), любо сестриноу сынови; аще не боудеть кто мьстя, то 40 гривенъ за голову; аще боудеть роусинъ, любо гридинъ, любо коупчина (б ), любо ябетникъ, любо мечникъ, аще (в ) изъгои боудеть, любо словенинъ, то 40 гривенъ положити за нь.

К ст. 1. В Археографическом списке: а ) братоучада, б ) коупце, в ) аще ли.

Большинство исследователей считают слова: «аще боудеть роусинъ... то 40 гривенъ положити за нь» – позднейшей припиской к первоначальному тексту Правды. Но весь конец статьи может быть прочтен таким образом: «аще не боудеть кто мьстя, то 40 гривенъ за голову, аще боудеть роусинъ, любо гридинъ, любо коупчина, любо ябетникъ, любо мечникъ, аще изъгои боудеть, любо словенинъ, то 40 гривенъ положити за нь». При таком чтении смысл статьи заключается в установлении при отсутствии мстителя 40-гривенной виры за убийство людей, находившихся под княжеской защитой. Под словом русин многие дворянско-буржуазные историки, начиная с Н.М.Карамзина, ошибочно понимали варягов. Русин – житель Киевской Руси, так как новгородцы называли Русью именно Киевскую и прилежащие к ней земли. Так как Древнейшая Правда, вероятно, дана была в Новгороде, или Киеве, то она ставит русина-киевлянина под княжескую защиту, как и княжих людей (гридин, ябетник, мечник) и купцов. Слова: «аще изъгои боудеть, любо словенинъ, то 40 гривенъ положити за нь» – вероятно, являются припиской, сделанной в Новгороде; словенин означал новгородца. Характерное повторение слов аще, вместо – любо, и 40 гривен также указывают на вставной характер этой фразы.

Статья ограничивает кровную месть кругом родственников. В 1071 г. расправа с волхвами на Белоозере была произведена тоже близкими убитых. «И рече Янь (воевода) повозником:«ци кому вас кто родинъ убьенъ от сею?» Они же реша: «мне мати, другому сестра, иному роженье». Онъ же рече имъ: «мьстите своихъ». Они же поимше, убиша я и повесиша я на дубе» (ПВЛ, 119). Таким образом, месть производилась по судебному решению. В случае отсутствия мстителя или его нежелания мстить, за княжеского человека платилось 40 гривен. Из дальнейшего (см. 4-ю статью Пространной Правды) видно, что вира (пеня в пользу князя за убийство) выплачивалась в 40 гривен князю, в отличие от головничества, вознаграждения близким убитого. По закону вестготов в Швеции XIII в.: «если убийца не платит выкупа, то он должен скрыться в лес, каждому, кто позволит себе встречу и общение с ним, ест и пьет с ним, грозит пеня в 3 марки» (Щепкин Е.Н. Варяжская вира, стр.107).

1. Илибоудетькровавъ или синь надъраженъ, то не искати емоу видока человекоу томоу: аще не боудеть на немъ знамениа никотораго же (а ), то ли (б ) приидеть (в ) видокъ; аще ли (г ) не можеть, тоу (д ) томоу конець; оже ли себе не можеть мьстити, то взяти емоу за обидоу3 гривне, а летцю (е ) мъзда.

К ст. 2: а ) никоегоже, б ) аще ли, в ) приведеть, г ) вместо «аще ли» – а он д ) ино тоу е ) личьцю.

Здесь устанавливается ответственность за нанесение побоев. Видимые знаки побоев (кровь или синяки) являются достаточным доказательством, поэтому показаний свидетеля (видока) не требуется. При отсутствии знаков (знамения) дело прекращается. Вторая часть статьи заменяет месть 3 гривнами, которые обидчик платит за нанесенные побои вместе с вознаграждением лекарю. Слова «а летцю мъзда» – находят почти полную аналогию в «Стословце» Геннадия, где читаем: «и атше и лечьць прилучиться, ты дай же мьзду ицеления его ради» (Пономарев А.И. Памятники церковноучительной литературы, вып.III, стр.10). Не вполне понятно, в чем должна заключаться месть (оже ли себе не можеть мьстити). В этой же статье впервые находим термин за обиду, под которым некоторые ученые готовы понимать штраф в пользу князя. Это толкование опровергается, однако, самим текстом: взяти емоу за обидоу.

1. Аще ли кто когооударитьбатогомъ, любо жердью, любо пястью, или чашею, или рогомъ, или тылеснию, то 12 гривне; аще сего не постигнуть, то платити емоу, то тоу конець.

Статья имеет близкое сходство с текстом договора Игоря с греками 945 г, в котором читаем: «аще ударить мечемъ или копьемъ, или кацемъ любо оружьемъ Русинъ Грьчина или ГрьчинРусина, да того деля греха заплатить сребра литр 5, по закону рускому» (ПВЛ, 38). Слова: «аще сего не постигнуть» – Гетц переводит: «wenn man aber diesen (Schuldigen) nicht ergreift» (1, 7), т.е. если его не поймали. Смысл статьи в том, что если обидчик не был схвачен на месте преступления и ему тотчас не отомстили, то дело кончается денежной пеней. В Пространной Правде так и сказано: «не терпя ли противу тому ударить мечемь, то вины ему в томь нетуть».

1. Ащеоутнеть мечемъ, (а ) невынемъ а его, либо роукоятью, то 12 гривне за обидоу.

К ст. 4. а ) вынезъ.

1. Оже ли оутнетьроукоу,и отпадеть роука, любо оусохнеть, то 40 гривенъ. Аще боудеть нога цела или начьнеть храмати, тогда чада (а ) смирять.

К ст. 5. а ) чадь.

Здесь явный пропуск; после слов: «оже ли оутнеть роукоу... то 40 гривенъ», – вероятно, следовало повторение фразы с одним только изменением объекта увечья – «оже ли оутнеть ногоу, и отпадеть нога, любо оусохнеть, то 40 гривенъ...» Повторяемость фразы могла вызвать пропуск при переписке, примеров чему немало в рукописях. Но и в этом случае слова: «тогда чада смирять» – малопонятны, вариант: чадь (челядь) еще менее приемлем. А.И.Соболевский предлагает поправку: «ся да смирять», то есть пусть помирятся, но такая описка со стороны писца мало вероятна. Эверс придает словам значение мести детей за отца, в чем ему следует Гетц (dann züchtigen die Söhne (Schuldigen). Но и в этом случае смысл не ясен. Глагол «смирять» употреблялся в значении мести, укрощения: «зане князи не смирять властителей» (Яковлев. К литературной истории древнерусских сборников. Одесса, 1893, стр.265). Однако Пресняков считает, что этот глагол мог применяться и в смысле «примирять», приводя английский закон Этельберта с аналогичной статьей: «если сломят бедро, то штраф в 12 шил., а если начнет хромать, то друзья решат» (Русская Правда, т.II, стр.73).

1. Аще липерстъ оутнеть которыи (а ) любо, 3 гривны за обидоу.

К ст. 6. а ) кои.

1. А вооусе 12 гривне,а в бороде 12 гривне.
2. Оже ли ктовынезь(а ) мечь, а не тнеть, то тъи гривноу положить.

К ст. 8. а ) вынемъ.

В статьях 6–8 находим пени за обиды, причем повреждение, нанесенное усам и бороде, оценивается дороже отрубленного пальца, наравне с наиболее тяжелым оскорблением.

1. Ащели ринеть моужь моужа любо от себе, любо к собе, 3 гривне, а видока два выведеть; или боудеть варягъ или колбягъ, то на ротоу.

По мнению М.Ф.Владимирского-Буданова, «личное оскорбление должно быть доказано посредством двух видоков (свидетелей); но для варяга или колбяга делается исключение; они могут доказывать личною присягою. Очевидно, что этими названиями обозначаются вообще иностранцы, которым не легко было найти послухов на чужой земле». (Хрест., вып.1, стр.27, прим.14). Такого же взгляда держался и Н.В.Калачов. Варяг, как это давно доказано, – житель Скандинавии. Под названием колбягов следует понимать нерусских, но не обязательно скандинавов, как это считали А.И.Соболевский, А.А.Шахматов и другие (см. Русская Правда, II, 85–86). Следы колбягов остались до сих пор в географических названиях на северо-западе Советского Союза, ср. Колбь, Колпино и т.п. (Е.Ф.Карский, 99). По писцовым книгам конца XV в. в Обонежской пятине известен погост «Климецкой в Колбегах» (бассейн реки Сясь).Следовательно, колбяги жили в Новгородской области (К.А.Неволин. О пятинах и погостах новгородских, стр.164). Варяги и колбяги могли жить особыми общинами, как позже немцы в Новгороде. В исландском географическом памятнике XII в. землей колбягов (кольфингров) названа Русь или царство Гардарики: «земля кольфингров (Kylfingaland), которую мы называем царством Гардарик (terra kylvingorum, quam vocamus regnum Gardorum). Antiquités Russes d"après les monuments historiques des Islandais». Tome II. Copenhague, 1852, р.401. Уже Д.Н.Дубенский отметил одну дополнительную статью в Русской Правде, где указывается на колбягов, как язычников. Возможно, что под колбягами вообще понимались народы севера, жившие в Новгородской и окрестных с ней землях. Например, при описании границ Карелии в конце XVI в. упоминается местность с названием Kolhanginvaara (I.А.Sjögrens Historisch-Ethnografische Abhandlungen über finnisch-russischen Norden. S.Petersb., 1861, стр.135–136). В русских памятниках XVI в. слово «колпь» обозначало сказочную птицу сирин в значении легендарного существа (И.И.Срезневский. Материалы, т.I, 1258).

1. Аще ли (а )челядинъсъкрыется (б ) любо оу варяга, любо оу кольбяга, а его за три дни не выведоуть, а познають и в третии день, то изымати емоу свои челядинъ, а 3 гривне за обидоу.

К ст. 10. а ) или, б ) съкрыеться.

Смысл статьи заключается в том, что варяги и колбяги должны выдать укрывающегося у них челядина в течение 3 дней; за невыдачу челядина в этот срок они платят 3 гривны.

1. Аще кто поедеть начюжемъконе, не прошавъ его, то положити 3 гривне.

М.П.Погодин (и ранее его Н.М.Карамзин) приводил эту статью в доказательство заимствования Русской Правды из скандинавских законов. «В ютландских законах читаем: „Если кто поедет на лошади другого мужа без его согласия, ...тот платит за это 3 марки пострадавшему"» (М.П.Погодин, Исслед. и лекции, т.III, 381–382; Н.М.Карамзин – ИГР, т.II, прим.91). Но то же самое читаем в Законе судном людем: «Аще кто бес повеления на чюжемь коне ездить, да ся тепеть по три краты, и да тепеть и продасться, яко и тать» (Рус. дост., ч.II, стр.168). Таким образом, можно считать, что сходство этой статьи с законами других стран чисто внешнее. Л.В.Черепнин считает, что эта и предыдущие статьи объясняются тем, что Правда Ярослава является договором, «по которому в результате ограничения самоуправства вооруженной корпорации варяжской дружины должны были получить гарантию местные интересы» (Л.В.Черепнин. Русские Феодальные архивы, часть первая, 245). Поэтому все статьи Правды, рассмотренные выше, он считает посвященными «столкновениям военной наемной дружины и городского населения. Перед нами общество вооруженных воинов в обстановке лагерного быта и постоянной внутренней вражды» (244). Но при таком понимании Древнейшей Правды резко снижается ее значение, как памятника русского законодательства. Самим варягам придается чрезмерно большое значение, как главной княжеской опоры. Варяги-воины как бы противополагаются мирному новгородскому населению, что совершенно не соответствует действительности, так как даже былины сохранили память о вооруженных столкновениях и ссорах на пирах. В Псковской Судной грамоте имеется статья «о бою и грабежу», по которой полагалось прежде всего выяснить, где пострадавший «будет обедал» (Псковская Судная грамота, ст.5). Нарочитые новгородские мужи, которые уничтожили варягов в Новгороде, перебили их не обманом, а вооруженной силой. Новгородская летопись подчеркивает, что после победы над Святополком новгородцы получили по 10 гривен, а смерды – по 1 гривне на человека. Оружие было такой же неотъемлемой принадлежностью новгородцев, как и варягов. Поэтому надо считать, что Правда Ярослава относится к новгородцам, а не является «договором» с варягами, напоминавшим, по мнению Л.В.Черепнина, «позднейшие взаимоотношения новгородцев с отрядами вооруженного немецкого купечества» (там же, 245).

1. Ащепоиметь кто чюжь конь, любо ороужие, любо портъ, а познаеть въ своемь мироу, то взята емоу свое, а 3 гривне за обидоу.

Б.Д.Греков так толкует эту статью: «1) мир – это, несомненно, община-вервь, 2) община имеет определенные границы, которые учитываются законом при разыскивании пропавших вещей; 3) тот, кто ищет свою пропавшую вещь, т.е., по нашему предположению, в данном случае муж-рыцарь, связан со «своим миром» (Греков, 89). С первыми двумя определениями Б.Д.Грекова о мире, как общине-верви с определенными границами, можно вполне согласиться.

О значении слова «вервь» будет сказано ниже (см. примечание к ст.19). Что касается слова «мир» в значении общины, то оно употреблялось на русском севере еще в XIX в. (отсюда – «мирской сход», т.е. собрание крестьян-общинников) и пр. «Миру» Древнейшей Правды соответствует «вервь» Пространной (см. Греков, 85). Однако толкование, что «тот, кто ищет пропавшую вещь», это обязательно «муж-рыцарь», следовательно, феодал, является очень спорным. В жалованной грамоте новгородского веча Терпилову погосту 1411 г. термины «крестьянин» и «мирянин» однозначащи: «а хто крестьянинъ Терпилова погоста в Двинскую слободу воидетъ, ино ему мирянину тянути в Двинскую слободу» (Грамоты Великого Новгорода, стр.146). Община была крепкой в Новгородской и Псковской землях даже в XV столетии. Поэтому нет оснований настаивать на том, что речь идет о тяжбе мужей-рыцарей с общиной, а не о судебном разбирательстве внутри самого «мира» – общины (в данном случае «мир» может обозначать не только крестьянскую общину, но и городскую – улицу, конец в Новгороде), тем более что речь идет о вещи, обнаруженной в «своем» мире, к которому феодал не принадлежал.

1. Аще познаеть кто, неемлетьего, то не рци емоу: мое, нъ рци емоу тако: поиди на сводъ, где еси взялъ; или не поидеть, то пороучниказа пять днии.

Эта статья сохранилась в более полном и исправном виде в Пространной Правде (см. статью 29). Запрещается самовольно отнимать пропавшие вещи и предлагается идти на свод, характер которого разъясняется далее в ст.15. Поручительство известно на Руси с древнейшего времени. В «чудесах Николая» (русский памятник XII в.) пленник говорит половцу: «ты веси,господине, яко несть кто поручаясь по мне». (Леонид. Посмертные чудеса св. Николая, стр.47). Поручитель должен быть поставлен в течение 5 дней. О том, что собой представлял свод, см. примечание к статье 15.

1. Ажегдевъзыщеть на дроузе проче, а он ся запирати почнеть (а ), то ити ему на изводъ пред 12 человека (б ); да аще боудеть обидя не вдалъ боудеть (в ) достоино емоу свои скотъ, а за обидоу 3 гривне.

К ст. 14. а) начьнеть, б) моужа, в) «боудеть» нет.

М.Ф.Владимирский-Буданов переводит эту статью так: «Если кто будет искать на другом долга, а должник начнет запираться, то идти ему на извод перед 12 человеками; если окажется, что должник злонамеренно не отдавал должных ему денег, то взыскивать за обиду 3 гривны» (Хрестоматия, вып.1, стр.28, прим.19). Такое же толкование дает и Гетц. С.Г.Струмилинпримерно так же переводит первую часть статьи, но вторую толкует по-иному: «если же окажется, что истец действительно не давал ответчику тех денег, которых злонамеренно хочет, то за обиду с него 3 гривны» (Струмилин. Договор займа, 26). Но при таком понимании статьи остается непонятным, что значат слова – «достойно ему свои скот», так как слово «скот» обозначалоне только деньги, но и имущество. При всех толкованиях исследователи не объясняют, что значит «проче», так как слово «прок» означает остаток (Срезневский. Материалы, II, 1540). Речь идет об остатке имущества, который требует владелец с ответчика после окончания свода. В случае если ответчик скроет часть имущества (обидя не вдалъ боудеть), то платит 3 гривны. Извод следует отличать от свода. Свидетельство 12 мужей было постоянным явлением в славянских землях. В Законе Судном людем имеется статья: «Попъ иже бываеть въ послушестве за 12 мужь», т.е. свидетельство попа приравнивается свидетельству 12 мужей. (Рус. дост., II, 182). Попытка проф. Суворова объявить Закон Судный людем памятником западноевропейского происхождения оказалась неудачной. В договоре Новгорода с Немцами около 1195 г. находим постановление, тождественное с Древнейшей Правдой: «Оже емати скотъ варягу на русине или русину на варязе, а ся его заприть, то 12 мужь послухы, идеть роте, възметь свое» (Рус-Лив. А., стр.1–2). В имеющейся литературе нет договоренности о том, кем были 12 человек, перед которыми полагалось идти на извод. При этом обычно приводятся ссылки на скандинавские и английские порядки (см. Русская Правда, II, 105–109). Но 12 человек Русской Правды можно сопоставить с институтом поротников по Законнику Стефана Душана, которые выставлялись в количестве 12 или 24 человек: «и ти-зи поротници да не су вольны никога умирити, разве оправити и окривити» (Svod sakonuv slovanskych, 299). Статьи 13 и 14 показывают значительную развитость правовых норм на Руси и близость их к правовым нормам южных славян.

1. Ащекто челядинъ пояти (а ) хощеть, познавъ свои, то къ ономоу вести (б ), оу кого то боудеть коупилъ, а тои ся ведеть ко дроугому,даже доидеть (в ) до третьего, то рци третьемоу: вдаи ты мне свои челядинъ, а ты своего скота ищи при видоце.

К ст. 15. а) поняти, б) вести, и в) и доидеть.

Свод заключался в том, что владелец украденной вещи должен был указать, у кого он ее приобрел, тот в свою очередь указывал на третьего; на третьем свод кончался. Третий отдавал украденного челядина, а свои деньги искал уже с помощью свидетелей. Как доказательство невиновности свод употреблялся в южнославянских землях. В грамоте сербского короля Душана XIV в. читаем: «а кои любо трьговьць (т.е. торговец) довед коне купив ис туге земле, а познаюсе, да се кльне тьзи трьговьць сам други, ере (что) га есть купиль у тугей землии не зна тати, ни гусара (разбойника), да не дае свода за тази»... В Грамоте короля Уроша V того же века... «и сводь коньскый и иныхъ добытькь» (А.Майков. История сербского языка, стр.112).

1. Илихолопъоударить свободна моужа, а бежить (а ) въ хоромъ, а господинъ начнеть не дати его, то холопа пояти, да платить господинъ за нь (б ) 12 гривне; а за тымъ, где его налезоуть оудареныи тои моужь, да бьють его.

К ст. 16. а) оубежить, б) вместо: «господинъ за нь» – «за него господин его».

В так называемом Ростовском списке Русской Правды, который был известен Татищеву (Прод. Др. Росс. B., часть 1, Спб., 1786) стояло: «то холопа не яти». Так первоначально читался текст и Древнейшей Правды, как показывает Пространная Правда. Господин за укрывательство холопа платил 12 гривен, а за обиженным оставалось право убить холопа при первой встрече. В Пространной Правде яснее: «а господинъ его не выдастъ». Смысл статьи: если холоп ударит свободного мужа и скроется в хоромах, а господин его не выдаст, то холопа не брать, а господин платит за него 12 гривен; если же обиженный встретит потом холопа, то может его убить (по другому предположению – бить).

1. А иже изломить копье, любощитъ,любо портъ, а начнеть хотети его деръжати оу себе, то приати скота оу него; а иже есть изломилъ,аще ли начнеть приметати, то скотомъ емоу заплатити, колько далъ боудеть на немъ.

Эта статья имеет аналогию в дополнительных статьях к Закону судному людем, по-видимому, возникших на Руси (см. стр.121): «иже изломить дроугоу копие, или щитъ, или топоръ, да аще оу себе начнеть хотети дръжати, то приати ино что оу него: аще ли начнеть инемь чимь емоу заплатити предъ чядию, иже начнеть ведати, колке боудеть далъ на немь». Смысл статьи заключается в праве потерпевшего получить за испорченную вещь (указывается оружие – копье, щит, топор). Следует отметить, что толкователи и комментаторы Русской Правды переводят слово «приметати» в смысле возвращать (Мрочек-Дроздовский) или оставляют его без перевода. Между тем это слово, по словарю Срезневского, обозначает побуждать, а близкое к нему «приметывати» – подкидывать, подбрасывать (Срезневский. Материалы, II, 1430).

Правда оуставлена роуськои земли, егда ся съвокоупилъ Изяславъ, Всеволодъ, Святославъ, Коснячко, Перенегъ, Микыфоръ Кыянинъ,Чюдинъ, Микула.

О лицах, здесь перечисленных, известно следующее. Изяслав, Всеволод, Святослав – дети Ярослава Мудрого; действительное их старшинство было – Изяслав, Святослав, Всеволод. Изяслав был киевским князем в 1054–1073 гг., в 1073 г. был изгнан из Киева Святославом и вновь сидел в Киеве в 1076–1078 гг.; Святослав, вначале черниговский князь, в 1073–1076 гг. был князем в Киеве, где и умер; Всеволод был переяславским князем, а потом в 1078–1093 гг. – киевским. Коснячко был воеводой Изяслава во время киевского восстания 1068 г., когда его двор был разорен. Перенег – неизвестен, но уменьшительное имя Перенежько указано в Ипатьевской летописи под 1213 г. (следовательно, нельзя думать, что в тексте стояло печенегъ).Киевский двор Микифора упоминается в летописи под 945 г., но в известии второй половины XI в. Чюдин в 1072 г. «держал» Вышгород. Микула упомянут как «старейшина огородником» в Вышгороде в те же годы (Сказание о перенесении мощей Бориса и Глеба – по Успенскому сборнику XII в.). Таким образом, кроме князей, в совещании принимали участие два киевских и два вышегородских мужа. В Поучении Владимира Мономаха слово «совокупится» прилагается к княжеским съездам. В академическом издании «Чюдин Микула» ошибочно признаны за одно лицо. Слова «правда оуставлена роуськои земли» указывают на официальное происхождение Правды Ярославичей, как княжеского устава. Правда Ярославичей была составлена в 1072 г. и была ответом феодалов на волнения смердов и горожан в 1068–1071 гг., чем объясняются высокие платежи за убийство княжеских людей и порчу княжеского имущества. По мнению М.Н.Тихомирова, к Правде Ярославичей относятся только статьи 18–26, а остальные дополнены позже (Тихомиров, стр.64–67). К этому предположению присоединяется Юшков (Русская Правда, 303–305).

1. Ащеоубьють огнищанина (а ) въ обидоу, то платити за нь (б ) 80 гривенъ оубиици (в ), а людемъ не надобе; а въ подъездномъ (г ) княжи 80 гривенъ.

К. ст. 18. а) огнищанинъ, б) за него, в) оубоици, г) ездовомъ.

За огнищанина, убитого в обиду, платит только убийца, а не люди. Эта статья Правды Ярославичей становится понятной, если вспомнить, что Правда возникла в условиях борьбы феодалов с крестьянами и горожанами. Слова «а людемъ не надобе», по предположению Ланге (99–106), относятся к верви, общине, но слово «люди» в древнерусских памятниках чаще употребляется в применении к горожанам. Поэтому рассматриваемая статья с таким же правом может относиться к киевлянам, восставшим против князя и его администрации в 1068 г. Слова «в обиду» обычно переводятся, как «несправедливо» или «умышленно». Соболевский (620–621) предлагает другое чтение – «за обиду». В таком случае вся статья может быть переведена так: «Если убьют огнищанина за обиду, то платить за него 80 гривен убийце, а людям не надобно». Подъездной княжь – сборщик причитающихся князю всевозможных поступлений. По мнению Б.Д.Грекова, этот термин произошел от слова подъезд, что обозначает право приезда феодала для получения причитающихся ему взносов, иногда самый взнос в пользу феодала: подъездное – одна из торговых пошлин, подъездчик – сборщик подъездного.

1. Аижеоубьють огнищанина в разбои, или (а ) оубиица не ищоуть (б ), то вирное платити, в неи же вири (в ) голова начнеть лежати.

К. ст. 19. а) а, б) изыщоуть, в) в подлиннике слово «вири» написано по подчищенному; возможно, что раньше было «вернеи». В Археограф. «вернеи».

Текст этой статьи оставлен комментаторами почти без объяснения (Русская Правда, II, 148–153). Смысл статьи в ответственности общины за убийство княжеского мужа – огнищанина, найденного или убитого на ее территории. В Академическом списке на месте позднейшего «вири», вероятно, стояло «верней», как в Археографическом. «Вирное» известно по откупной Обонежской грамоте 1434 г., как судебная пошлина, но в данном случае значение этого слова неясно. Слова «или оубиица не ищоуть» говорят об отказе, в некоторых случаях о прямом сопротивлении поискам убийцы со стороны населения, что указывает на обострение классовой борьбы (П.П.Епифанов).

1. Ажеоубиють огнищанина оу клети (а ), или оу коня, или оу говяда, или оу коровье (б ) татьбы (в ), то оубити въ пса место; а то (г ) же поконъ и тивоуницоу.

К. ст. 20. а) клите, б) коровьи, в) татбе, г) тои.

Текст статьи может вызвать вопрос, кого следует убить, как пса, – ворующего огнищанина или убийцу огнищанина, защищавшего княжеское имущество. М.Ф.Владимирский-Будановпишет: «дозволение убивать огнищанина и тиуна, захваченного на месте преступления (татьбы), распространено на всех и дополнено ограничительными условиями». Так же понимает этот текст Гетц (II, 13). Своеобразное понимание этой статьи дает Б.А.Романов: «вооруженный грабеж на территории княжеской усадьбы, при котором жертвою пал огнищанин, а вооруженный грабитель убивается, без суда, на месте» (Русская Правда, II, 158). Такое толкование основано только на неясности фразы: «аже оубиють огнищанина... то оубити въ пса место», – как будто речь идет о каком-то новом лице. Но такое же построение фразы находим и дальше (ст. 38): «аще оубьють татя... то тои оубитъ». В проекте договора Смоленска с немцами в пол. XIII в. имеется такая фраза: «оже имуть роусина вольного оу вольное жены въ Ризе или на Гътьскомъ березе, оже оубьють, и тътъ оубитъ». Статья становится понятной, если ее рассматривать в связи с восстаниями крестьян и горожан в 1068–1071 гг.

1. 21.А въ княжитивоуне 80 гривенъ. А конюхъ старыи оу стада (а ) 80 гривенъ, яко оуставилъ Изяславъ въ своем конюсе, его же оубиле Дорогобоудьци.

К ст. 21. а) а конюхъ оу стада старыи.

Ссылка на постановление Изяслава означает, что Правда Ярославичей опиралась на предыдущие отдельные постановления князей. Дорогобуж – город в Волынской земле. Убийство конюха и постановление Изяслава может относиться к 1069 г., когда Изяслав возвращался с войсками из Польши в Киев, подавляя крестьянские восстания в Волынской и Киевской землях. Это является прямым указанием, что Правда Ярославичей возникла вскоре после киевского восстания 1068 г.

1. А въсельскомъстаросте княжи и в ратаинемъ 12 гривне. А в рядовници княже 5 гривенъ.
2. А въсмерде и въхопе (а ) 5 гривенъ.

К ст. 23. а) А в смердь и в холопе.

Здесь перечислены княжеские люди. «Очевидно, ближайшим помощником феодала по управлению селом был тиун или сельский староста, иногда называемый в в церковных владениях посельским (точный перевод villicus) или приказчиком. В свою очередь помощниками тиунов были старосты ратайные, очевидно, руководившие полевыми работами холопов... ближайшими помощниками тиунов (сельских старост) были рядовичи, мелкие хозяйственные агенты, наблюдавшие, вероятно, за отдельными отраслями хозяйства». (Юшков, 130). Б.Д.Греков видит в рядовичах зависимых людей и считает их разновидностью закупов (Греков, 185–189). В Слове Даниила Заточника читаем: «тиун бо его (князя), яко огнь трепетицею накладенъ, а рядовичи его, яко искры». В этом тексте рядовичи не обязательно должны обозначать мелких хозяйственных агентов, а просто зависимых людей, как думает Греков. Поэтому за рядовича вира установлена, как за смерда и холопа, в 5 гривен. Рядович путем договора «становится принадлежностью зависимого населения вотчины рядом с холопом, т.е. входит в состав челяди» (Греков, 188).

Слово: хопе – несомненно ошибка, вместо: хо(ло)пе. В Археографическом списке читаем: «А в смердь и в холопе». Некоторые историки читали это место, как «а в смердьи в холопе», и вели спор о холопе смерда, смердьем холопе, но тогда непонятно, почему в княжеском законодательстве упомянут смердий холоп (как думает Сергеевич), а нет ни княжеского смерда, ни княжеского холопа, составлявших основную рабочую силу княжеского хозяйства. Между тем указанное чтение могло зависеть от того, что при отсутствии в древних рукописях разделения на буквы и близости написания «ять» и «ерь» писец Археографического списка по-своему понял текст. Так его поняли и составители Пространной Правды (статья 13), где читаем: «а за смердии холопъ».

В литературе по поводу этого чтения имеются решительные разногласия. Гетц переводит: und bei einem Bauernsklaven (11, 13), т.е. за смердьего холопа (как обычно, следуя Сергеевичу); Б.Д.Греков и С.В.Юшков отвергают такое толкование. «Все попытки устранить имеющуюся в литературе несообразность в установлении одинакового вознаграждения за убийство смерда и холопа должны быть признаны неудачными... Выводы, полученные нами из анализа ст. 7 (11), устанавливающей вознаграждение за убийство смердов, не только указывают на существование ограничений в защите их жизни по сравнению с другими разрядами свободных людей, но вместе с тем дают возможность установить ряд других интересных моментов в их правовом положении по Русской Правде» (Юшков, 107). Соглашаясь в основном с Юшковым, следует отметить, что в летописи смерды и холопы также ставятся в одно положение. На съезде в Уветичах (1100 г.) князья говорили: «холопы наша выдаите и смерды» (ПВЛ, 181). В княжеском хозяйстве, о котором говорит Правда Ярославичей, положение холопов и смердов, работавших на земле, было почти одинаковым. Впрочем, под «смердьим холопом» нет необходимости понимать какого-то холопа, принадлежавшего смерду. «Смердийхолоп» – это тот холоп, который занят и хозяйстве и выполняет работу смерда, то есть, обрабатывает землю (см. различные наименования холопов: беглый, боярский, «збой», «по ключу», обельный, и т.д. – «Материалы для терминологического словаря». М., Л., 1937, стр.384–385). «Смердьи холопы» Правды Ярославичей, вероятно, обозначают ту челядь, которая обрабатывала княжескую землю под присмотром тиунов и старост.

1. Ащероба кормилица, любо кормиличицъ 12.

Кормиличич – молочный брат. Следует отличать от кормильца или княжеского воспитателя, имевшего большое значение в феодальном обществе. Кормиличич вел. князя Василия Дмитриевича упоминается в 1390 г. (ПСРЛ, XVIII, 140). Кормилица и ее сын кормиличич выделены повышенной вирой за их убийство, как люди близкие к князю. Вероятно, Правда Ярославпчей упоминает о них и связи с действительным фактом убийства княжеских приближенных во время восстаний 1068–1071 гг.

1. А за княжь конь,ижетои (а ) с пятномъ, 3 гривне; а за смердеи 2 гривне.

К. ст.25. а) «тои» нет.

1. Закобылоу60 резанъ, а за волъ гривноу, а за коровоу 40 резанъ, а третьякь 15 коунъ, а за лоньщиноу полъ гривне, а за теля 5 резанъ, за яря ногата, за боранъ ногата.

Здесь мы имеем прямое указание на то, что смерды имели свое хозяйство; «наряду с феодальной собственностью существует единоличная собственность крестьянина и ремесленника на орудия производства и на свое частное хозяйство, основанная на личном труде» (И.В.Сталин. Вопросы ленинизма. Издание 11-е, 1952, стр.595).

При переводе стоимости скота на резаны, из расчета 1 гривна = 20 ногат = 25 кун = 50 резан, или ногата = 2½ резаны, а куна = 2 резанам, получаем следующую шкалу взысканий за кражу скота: кобыла=60, вол=50, корова=40, третьяк=30, лоньщина=25, теля=5, яря=2½, баран=2½ резаны.

В дополнительных статьях о резах (процентах) в Карамзинском списке скот оценен таким образом: кобыла – 3 гривны (150 резан), корова третьячица – гривна (50 резан), лоньщина – полгривны (25 резан), овца – 6 ногат (15 резан). Следует, однако, заметить, что в статье о резах идет речь о стоимости скота, а в Правде Ярославичей – о продажах в пользу князя за украденный или погубленный скот. Вероятно, Правда Ярославичей первоначально кончалась статьями о штрафах за кражу скота. Дальнейшие статьи, продолжающие Правду Ярославичей, заимствованы в нее из памятника особого характера. Доказательство этому мы можем видеть в следующем. Продолжение Правды Ярославичей отличается чрезвычайной пестротой по своему денежному счету. Например, за кражу голубей и кур устанавливается платеж в 9 кун без упоминания о продаже в пользу князя. Наряду с этим платеж в 30 резан и продажа в 60 резан установлены за кражу гусей, уток и лебедей и т.д. По-видимому, статьи, продолжающие Правду Ярославичей, соединены по крайней мере из двух источников. Далее, статьи, продолжающиеПравду Ярославичей, отличаются еще одной замечательной особенностью: по своей терминологии они ближе к Древнейшей Правде, чем к Правде Ярославичей. Достаточно сказать, что начало этих статей является дословным повторением двух статей Древнейшей Правды («А оже оуведеть чюжь холопъ, любо робоу, платити ему за обидоу 12 гривне. Аще же приидетькровавь моужь любо синь, то не искати ему послоуха»). Наконец, между Правдой Ярославичей и статьями, ее продолжающими, имеются противоречия необъяснимые, если тот и другой памятник возводить к одному и тому же составителю. Так, по Правде Ярославичей за убийство огнищанина и тиуна платят 80, а за убийство смерда – всего 5 гривен. В статьях, продолжающих Правду Ярославичей, соотношение другое. За муку смерда платится 3, а за муку огнищанина и тиуна – только 12 гривен.

1. А оже оуведеть чюжь холопъ, любо робоу, платити емоу за обидоу 12 гривне (а ).

Кст.27.а) 2 гривне.

1. Ащеже приидеть кровавъ моужь любо синь, то не искати ему послоуха.

Статьи 27–28 имеют сходство со статьями 2 и 10 Древнейшей Правды, но не являются их простым повторением, а заимствованы из другого, вероятно, более позднего источника, хотя и близки к Древнейшей Правде. Так, за увод чужого холопа по 27-й статье платится уже 12 гривен, а по Древнейшей Правде – всего 3. Слово видок заменено обычным послух. Обе рассматриваемые статьи не принадлежат к Правде Ярославичей и говорят не о княжеских людях, как показывают слова: «платити емоу за обидоу 12 гривне».

1. Аижекрадеть любо конь, любо волы, или клеть, да аще боудеть единъ кралъ, то гривноу и тридесятъ резанъ платити емоу; или ихъбудеть 18, то по три гривне и по 30 резанъ платити моужеви.

По словам Татищева, в Ростовском летописце положено с каждого вора по 3 гривны и 30 резан. То же находим и в Пространной Правде (статья 37): «всемъ по 3 гривны и по 30 кунъ».Слова: «или их будет 18» – в рукописи написаны как: «иi», что может быть прочтено цифрами (18) или как: «и 10», так как i=10. В этом случае смысл статьи будет такой: хотя бы их было и 10. Действительно, далее (ст. 40) читаем: «а ихъ боудеть 10 одиноу овьцоу оукрале». Впрочем, имеется мнение, что один вор платит меньше, потому что степень опасности преступления усиливается, если действует целая шайка. Цифра 18 могла возникнуть как запись какого-либо случая из действительной жизни, когда воров было 18 человек.

1. Авъ княже борти 3 гривне,любо пожгоуть любо изоудроуть (а ).

К ст. 30. а) издероуть.

Борть можно было выжечь или расколоть для того, чтобы достать мед. В Вислицком (польском) статуте 1347 г. имеется постановление: «А кто кому дерево зрубить со пчелами, имеетъ заплатить гривну тому, чии пчолы, и другую судове гривну; а кто бортное дерево зрубить безъ пчолъ, то полгривны заплатить, а судове другую полгривны» (АЗР, т.I, №2). В делах 1376 г., относящихся к Белоруссии, читаем: «не ведати хто обычаемь злодейскимъ одны бчелы корень выдралъ, другие подлазилъ» (АВК, т.XVIII, 25).

1. 31.Илисмердъ оумоучать, а безъ княжа слова, за обиду 3 гривны.

Мука – в данном случае пытка и незаконный арест, обычно сопряженный с мучительством. В Белоруссии XVI в. мукою называлась пытка, различавшаяся по степеням: первая, илинизшая, состояла в том, что били дубцом (розгами), высшая заключалась в пытке огнем (АВК, т.XVIII, 25). В нач. XIV в. немцы жаловались витебскому князю Михаилу, что княжеский детский взял одного купца и «не ведя его к тобе, княжо, жо к собе в ыстобъку, и ту порты с него снемъ за шию оковалъ, и рукы и ногы, и мучилъ его такъ, как то буди богу жяль» (Рус.-Лив. Акты, стр.27).

1. Авъгнищанине, и в тивоунице, и въ мечници 12 гривъне.
2. А иже (а )межоупереореть либо перетесъ (б ), то за обидоу 12 гривне.

К ст. 33. а) Аще кто, б) сопретесь.

Гетц определяет, что в статье говорится о двух видах межевых знаков. Борозда или канавка могут быть перепаханы, а межевой знак на дереве уничтожен и вместо него сделан другой (Гетц, II, 104–105). Это и будет перетес. В Судебнике 1550 г. так и читаем: «а кто сорет межу или грань ссечет» (Судебники XV–XVI веков. М., Л. 1952, стр.172). П.Н.Третьяков отмечает, что «в XI–ХIII ââ. поля имели совершенно определенные границы и представляли собой, несомненно, систематически вспахиваемые пространства» (История культуры древней Руси, I, 61). Таким образом, эта статья указывает на защиту собственности на землю в древней Руси.

1. Аожелодью оукрадеть, то за лодью платити 30 резанъ, а продажи 60 резанъ.
2. Авъ голоубе и въкоуряти 9 коунъ.
3. Авъоутке, и въ гоусе, и въ жераве, и въ лебеди 30 резанъ; а продажи 60 резанъ.

Замечательно, что статьи 34-я и 36-я устанавливают пеню в 30 резан и продажу в 60 резан, тогда как 35-я и 39-я статьи говорят только о 9 кунах; вероятно, это различие зависит от разных источников, из которых заимствованы эти статьи. Журавли и лебеди подавались в древности на пирах. В слове о богатом, имеющемся уже в рукописи XII в., помещено описание «пира»: «на обеде же многа служьба (сосуды) златыя и сребреная, вина много, тетерева, гуси, лебеди, жерави; ряби, голуби, кури, заяци, елени, свиния мяса» (А.И.Пономарев. Памятники, вып.III, стр.280).

1. Аоже(а ) оукрадоуть чюжь песъ, любо ястребъ, любо соколъ, то за обидоу 3 гривны.

К ст. 37. а) вместо «а оже» в Археографическом «аще».

Здесь имеется в виду кража охотничьих животных (пес, ястреб, сокол).

1. Аще (а )оубьютьтатя на своемъ дворе, любо оу клети, или оу хлева, то тои оубитъ (б ); аще ли до света держать (в ), то вести его на княжь двор; а оже ли оубьють, а люди боудоуть (г) видели связанъ, то платити в немь.

К ст. 38. а) аще ли, б) то тои оубить и есть, в) аще пакы держать его до света, г) «боудоуть» нет.

Можно безнаказанно убить вора на своем дворе или у строения (клети) или хлева до рассвета; после рассвета связанный вор должен быть отведен на княжий двор. Если же вор будет убит после рассвета, то убийцы платят за него продажу в пользу князя, так как расправа с ворами входит в княжескую компетенцию. Замечательно указание на княжий двор как место расправы. Княжий двор был или в городе, или в княжеской вотчине. Калачов указывает на сходную статью в Законе Судном людем; «аще в подкопание застанется тать ти язвлен умреть,несть ему убоя. Аще ли взнидеть солнце... – повиненъ есть». Это постановление взято в Закон Судный людем из Библии (Н.В.Калачов. Предварительные юридические сведения для полного объяснения Русской Правды. М., 1846, стр.141). Татищев говорит, что после этой статьи в Ростовской летописи было помещено следующее: «оже убиенъ тать, а подымутъ ноги во двере, иноубитъ, оли подымутъ ноги за вороты, толи платити в немъ» (Татищев, 20). Возможно, что вместо слов «во двере» следует читать «во дворе». Смысл этой статьи заключается в стремлении предотвратить возможность обвинения в краже в качестве предлога для убийства.

1. Оже (а ) сенокрадоуть,то 9 коунъ; а въ дровехъ 9 коунъ.

К ст. 39. а) А хто.

1. Ажеоукрадоуть овъцоу или козоу, или свинью, а ихъ боудеть 10 одиноу овьцоу оукрале, да положать по 60 резанъ продажи; а хто изималъ, томоу 10 резанъ.

Калачов и Владимирский-Буданов считают слова: «а хто изималъ, томоу 10 резанъ» – началом новой статьи. Но по смыслу эти слова должны являться концом 40-й статьи, как на это указал Сергеевич, а вслед за ним Юшков.

1. А от гривни(а )мечникоу коуна, а в десятиноу 15 коунъ, а князю 3 гривны; а от 12 гривноу емъцю 70 коунъ, а в десятину 2 гривне, а князю 10 гривенъ.

К. ст. 41. а) В подлиннике «грние», причем расстояние между н и е несколько больше обычного. В Археографическом списке – «гривне».

М.Ф.Владимирский-Буданов соединил эту статью с концом предыдущей. «При продаже в 60 резан емец получает 10 резан; при продаже в 3 гривны мечник (может быть то же, что емец) получает не 1 куну, а, вероятно, 15, князь же цельные 3 гривны. Поэтому при трехгривенной продаже взыскивалось не ровно 3 гривны, а больше, именно 3 гривны 30 кун, ибо сверх того в десятину шло 15 кун». Но емец и мечник совсем не одно и то же; к тому же Владимирский-Буданов считает по 50 кун в гривне, тогда как (см. ст.26) в Краткой Правде рассчет ведется по 25 кун в гривне (см. прим. к ст.27). Наконец, в тексте показана девятина. Впрочем, Владимирский-Буданов всюду читает только десятину, как и Гетц (und als Zehnten, 1, 17). С этим можно согласиться, считая термин девятина простой опиской (девятина – церковное поминовение покойников на 9-й день после их кончины), но десятина могла и не соответствовать 1/10, а быть несколько больше; в данном случае равняться 1/5 (князю 3 гривны, т.е. 75 кун, в десятину – 15 кун, князю – 10 гривен, в десятину – 2 гривны). Уже Гетц (II, 147) отметил, что упоминание о десятине в Краткой Правде является единственным прямым указанием, что Русская Правда возникла в эпоху христианства. Впрочем, указание на христианский период имеется и в следующей статье Краткой Правды. Гетц считает слово емецъ или емечь ошибочным написанием вместо мечник. Но это неверно. Слово куноемец встречается в проекте договора Смоленска с немцами: «оже оуръветь бороды немьчиць бояриноу, или коуноемьчи, дати емоу 5 гривен серебра» (Рус.-Лив. Акты, стр.452).

В Новгороде в слое Х–XI вв. найден тщательно сделанный деревянный цилиндр (длина – 9 см, ширина – 6 см) с двумя взаимно перпендикулярными сквозными каналами; на нем надпись и знак киевских великих князей. Надпись гласит: «емьця гривны 3» (Вопросы истории, 1951, №12, А.Арциховский.Новые открытия в Новгороде, стр.85).

1. А сепоклонъ(а ) вирныи: вирникоу взяти 7 ведоръ солодоу на неделю, тъже овенъ любо полотъ, или две ногате; а въ средоу резаноу, въже сыры, в пятницоу тако же; а хлеба по колькоу моугоуть ясти, и пшена; а куръ по двое на день; коне 4 поставити и соути имъ на ротъ,колько могоуть зобати; а вирникоу 60 гривенъ и 10 резанъ и 12 веверици; а переде (б ) гривна; или ся пригоди в говение рьбами (в ), то взяти за рыбы 7 резанъ; тъ всехъ коунъ 15 коунъ на неделю, а борошна колько могоуть изъясти; до недели же вироу сбероуть (г ) вирници; то тиоурокъ Ярославль.

К ст. 42. а) поконъ, б) переди, в) рыбами, г) в подлиннике: вироуть, и другим почерком на полях добавлено: «зберу»; в Археограф, «сбероуть».

Покон или поклон вирный – устав для вирника. Слово вира неправильно производят из скандинавских языков («verr» – в сложных словах, например, vergeld – Карский, 93), так как распространено и русское слово вера (в новгородском произношении вира) в смысле клятвы, обещания. Гетц (II, 159) рассматривает вирника как судью. Но это мнение большинством исследователей не разделяется. Правильнее в вирнике видеть сборщика пошлин, в первую очередь вир в пользу князя. В грамоте Новгорода великому князю Василию Темному на черный бор по Новоторжским волостям (половина XV в.) находим нормы, очень близкие к Русской Правде: «а кормъ съ десяти сохъ князя великого черноборцемъ взяти тридцать хлебцовъ, баранъ, а любо полоть мяса, трое куровъ, сито заспы, два сыра, бекарь соли; а коневого корму пять коробей овса в старую коробью, три возы сена с десяти сохъ, какъ пошло; по две подводы отъстану до стану. А брати имъ, куды и переже сего черноборци брали, по старине» (ААЭ, т.I, №32). Вирники должны собрать виру до недели, т.е. до воскресенья, в течение недели. Гетц (IV, 167), как и Сергеевич, считает, что Пространная Правда определяет срок пребывания вирника словами: «дондели же сберуть вирници», т.е. пока не соберут виры. Но такого чтения нет в текстах Краткой Правды (Академическом и Археографическом), оно внесено Сергеевичем в текст Правды совершенно произвольно (Сергеевич. Русская Правда в четырех редакциях. СПб., 1904, стр.7). Обычно время пребывания феодалов или их тиунов было ограничено определенным сроком. Даже подъезд архимандрита Юрьева монастыря в Робичинскую волость был ограничен – «стояти ему на стану две ночи» (Грамоты Великого Новгорода, 174). Ссылка покона вирного на Ярослава («то ти оурокъ Ярославль») многими исследователями считается подтверждением того, что покой возник уже во времена Ярослава. Между тем эта ссылка скорее указывает на более позднее время, когда имя Ярослава как законодателя стало особенно известным, а самого Ярослава не было уже в живых, то есть после 1054 г.

1. Асеоурокъ мостьниковъ (а ): аще помостивше мостъ, взяти от дела ногата, а от городници ногата; аще же боудеть ветхаго моста подтвердити неколико доскъ, или 3, или 4, или 5, то тое же.

К ст. 43. а) мостникомъ.

Соболевский и Стратонов думают, что речь идет о мосте на реке, и ссылаются на то, что такой мост был в Новгороде. Но мосты через реки были и в других городах. В 1116 г. «устроимост чересъ Днепръ Володимиръ» (Ип. л.). Городница (устой) большого моста не может равняться по цене 3–5 доскам. Может быть, правильнее думать, что речь идет о городских мостовых. В Новгороде забота о мостовых вызвала появление Устава Ярослава о мостех, памятника конца XII или первой половины XIII в. (см. приложения). При раскопках в Новгороде найдено несколько настилов мостовых. В Новгородском Кремле, на территории б. Пискупли (т.е. епископской) улицы «открыта деревянная дорога, включающая в себя три ряда тонких бревен, имевших в основании лаги. Существовала она на протяжении более полутораста лет, с конца Х до XII вв., и постоянно поддерживалась при помощи частичной замены обветшавших и попорченных частей» (Л.А.Строков и В.Богусевич. Новгород Великий. Л., 1939, стр.240).

1. Убьет муж мужа, то мстит брат за брата, или сын за отца, или сын брата, или сын сестры; если не будет никто мстить, то 40 гривен за убитого. Если убитый - русин, или гридин, или купец, или
ябедник, или мечник, или же изгой, или cловенин, то 40 гривен уплатить за него.

2. Если кто будет избит до крови или до синяков, то ему не надо искать свидетеля, если же не будет на нем никаких следов (побоев), то пусть приведет свидетеля, а если он не может (привести свидетеля), то делу конец. Если (потерпевший) не может отомстить за себя, то пусть возьмет с виновного за обиду 3 гривны, и плату лекарю.

3. Если кто кого-либо ударит палкой, жердью, ладонью, чашей, рогом или тылом оружия, платить 12 гривен. Если потерпевший не настигнет того (обидчика), то платить, и этим дело кончается.

4. Если ударить мечом, не вынув его из ножен, или рукоятью меча, то 12 гривен за обиду.

5. Если же ударит по руке, и отпадет рука, или отсохнет, то 40 гривен, а если (ударит по ноге), а нога
останется цела, но начнет хромать, тоща мстят дети (потерпевшего).

6. Если кто отсечет какой-либо палец, то платит 3 гривны за обиду.

7. А за усы 12 гривен, за бороду 12 гривен.

8. Если кто вынет меч, а не ударит, то тот платит гривну.

9. Если пихнет муж мужа от себя или к себе - 3 гривны, - если на суд приведет двух свидетелей. А если это будет варяг или колбяг, то вдет к присяге.

10. Если холоп бежит и скроется у варяга или у колбяга, а они его в течение трех дней не выведут, а обнаружат на третий день, то господину отобрать своего холопа, а 3 гривны за обиду.

11. Если кто поедет на чужом коне без спросу, то уплатить 3 гривны.

12. Если кто возмет чужого коня, оружие или одежду, а владелец опознает пропавшего в своей общине, то ему взять свое, а 3 гривны за обиду.

13. Если кто опознает у кого-либо (свою пропавшую вещь), то ее не берет, не говори ему - это мое, но скажи ему так: пойди на свод, где ты ее взял. Если тот не пойдет, то пусть (представит) поручителя в течение 5 дней.

14. Если кто будет взыскивать с другого деньги, а тот станет отказываться, то идти ему на суд 12 человек. И если он, обманывая, не отдавал, то истцу можно (взять) свои деньги, а за обиду 3 гривны.

15. Если кто, опознав холопа, захочет его взять, то господину холопа вести к тому, у кого холоп был куплен, а тот пусть ведет к другому продавцу, и когда дойдет до третьего, то скажи третьему: отдай мне своего холопа, а ты ищи своих денег при свидетеле.

16. Если холоп ударит свободного мужа и убежит в хоромы своего господина и тот начнет его не выдавать, то холопа взять и господин платит за него 12 гривен, а затем, где холопа застанет тот ударенный человек, пусть бьет его.